«Даже не думай приезжать, Истон».

«Приеду, если ты не перестанешь игнорить меня. Мне это не нравится».

«Да ну? А мне не нравится, когда меня тащат в подпольный бойцовский клуб, а потом называют чопорной».

Мне становится стыдно. И еще меня тошнит, но это, наверное, из-за бутылки текилы, которую я высосал, когда вернулся домой после того, как отвез Хартли. Ссоры типа такой всегда гонят меня прямиком к бару.

«Сколько раз мне еще нужно извиниться, чтобы ты простила меня?»

Ответа нет.

В досаде я сажусь на кровать и бьюсь головой о мягкое изголовье. И тут же печатаю следующее сообщение.

«Я ОЧЕНЬ виноват, Хартли. Мне хреново, потому что я привез тебя туда и вынуждал остаться против твоей воли. Ты имеешь полное право злиться на меня».

Снова молчание.

«Чего ты хочешь от меня?»

«Искренности» – вот такой ответ я наконец получаю.

Искренности? Что, черт возьми, это значит? Я потираю подбородок и пялюсь в экран телефона. Я же попросил прощения. Вот ей искренность самая что ни на есть. Раскаиваться вообще для меня в новинку. Разве она этого не понимает?

Пальцы зависают над экраном. Что мне сказать, чтобы прозвучало достаточно убедительно?

«Я сама искренность, детка».

Но, прежде чем отправить сообщение, я еще раз перечитываю его. И еще раз. После третьего раза понимаю, что это худший ответ в истории человечества. Вообще-то, переписка – не самая сильная моя сторона. Но вот если бы она была здесь, то смогла бы увидеть, как я сожалею о произошедшем.

«Приезжай и сама убедишься, что я настроен серьезно».

«Ну разумеется».

Что, черт побери, это значит? Хартли как сложная формула траектории полета, и, к сожалению, у меня ни шпаргалок, ни приложения на телефоне, которые бы помогли мне.

«Я не могу быть серьезным все время. Это скучно».

«Иногда, если тебе скучно, – это хорошо. Только в тишине можно расслышать биение сердца».

Она цитирует строчку из какой-то песни? От этой девчонки не знаешь, чего ожидать.

Я постукиваю пальцами по краям телефона, пытаясь придумать самый лучший ответ. Но ничто из приходящего на ум не работает…

Она попросила меня быть искренним. Вот почему я не могу написать ничего достойного? Все кажется пустым. Быть искренним. Мои пальцы начинают печатать.

«Я не хочу потерять твою дружбу. Ты мне нравишься».

Нажимая кнопку «отправить», я вдруг понимаю, что впервые говорю девушке что-то подобное.

Ты мне нравишься.

Я сотни раз произносил: «я хочу тебя», «ты секси, горячая, улетная, клевая», говорил девчонкам комплименты, вселял в них уверенность. Бывало даже, что кричал от счастья, но, по-моему, никто из них мне по-настоящему не нравился.

А вот Хартли мне нравится.

Я смотрю в телефон и мысленно прошу ее ответить. Когда появляется зеленое окошко с новым сообщением, облегченно выдыхаю.

«У тебя странный способ это показать».

Немного не то, на что я рассчитывал, но она хотя бы не послала меня куда подальше.

«Я люблю летать на самолетах, помнишь? Но папа запретил мне. Так что иногда мне нужна разрядка. Бои – единственный безопасный способ. То есть народ приходит туда по собственному желанию».

У меня такое чувство, будто я вскрыл себе грудь и позволяю Хартли заглянуть внутрь. Там не все идеально, но мне не хочется отпускать ее.

«Дай мне еще шанс, Х.».

«Ох, ОК. Я и не понимаю, и понимаю тебя. Ты прощен, но в эти выходные я занята».

Я чешу нос. Мне это не нравится. Она все выходные будет париться из-за этих боев.

«Что там у тебя? Я могу помочь».

«Если ты сожалеешь по-настоящему, то дай мне этот уик-энд».

«Почему? Я могу лично показать тебе, насколько сожалею».

«Или ты можешь показать это, выполнив мою просьбу».

«Если это взрослая жизнь, то она мне не очень нравится».

«Всегда пожалуйста», потом: «Спасибо, что был честным со мной».