Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова (2021)

Балк передернулся и управляющий вместе с ним, и оба посмотрели на меня с опаской. На лице явно читалось, что к целителям они ближайшие годы ни ногой.

Дальше по списку у меня значился машиностроительный цех, благо располагался он на соседней улице. Удобно, конечно, для потребителя вроде меня — далеко ходить не надо. Но дымище от них шёл убийственный. Вот если бы тех воздушников, которые на реке сидят и занимаются абсолютно бредовой задачей: гоняют ветер в сторону левого берега — посадить по паре штук на фабрики и сказать дым как-то концентрированно убирать сразу в стратосферу. Или расщеплять. Я не химик ни разу, но можно профинансировать исследования, алхимики-травницы здесь есть — быстро разберутся, на что безопасное можно этот жуткий смог разложить. Только заниматься этим никто не спешит. Это же из казны нужно средства выделять, место ученым, фабрики как-то переоборудовать. Зачем, если можно просто гонять ветер?

Серую громаду автостроительного было видно издалека даже в густом влажном тумане. Три трубы исправно дымили, редкие вертикальные окна-бойницы светились потусторонним красным от раскалённых печей металлообработки.

Я поежилась. Выглядела конструкция как филиал Ада.

У высокой вертикальной решетки из полых труб сидел мрачный усталый мужчина в потрепанной кожаной безрукавке. Один из рукавов поддетой под неё рубашки был завязан пустым узлом. Хороший знак — значит, заботятся о рабочих, пострадавших на производстве, не бросают.

— Вам кого? — не особо вежливо и приязненно бросил инвалид, заметив меня по ту сторону решетки.

— Я к Мерти Бирну, — выпрямив спину еще сильнее, хотя корсет и так держал ее ровнее некуда, ответила я. Сторож угрюмо кивнул, отмыкая решетку и сдвигая ее в сторону. Несильно — мне пришлось протискиваться боком. Был бы на мне модный вариант турнюра, застряла бы как пить дать. А так ничего, пролезла, и с несгибаемой осанкой двинулась по уже знакомому маршруту.

Темный коридор, будто заготовленный под декорации к фильму ужасов, освещали редкие электрические лампы. У фабрики был свой ветряк на крыше, от газа отказались уже давно: слишком велик риск возгорания — даже прижимистые аристократы не хотели рисковать взрывом на предприятии. За стеной, приглушаемые слоем кирпича, жужжали сверла, гудели горелки, раздавались разноголосые возгласы.

Узкая металлическая лестница привела меня на второй этаж. Каблуки звонко цокали по резонирующим пластинам, но за общим шумом почти ничего не было слышно.

Подходя к двери кабинета, я невольно замедлила шаг, услышав громкие голоса. Ругались двое.

— Сколько можно переносить! — возмущался Мерти, старший механик, с которым я плотно общалась в течение целого месяца, когда мы дружными усилиями вымучивали рулетку, и успела запомнить его голос.

— Огонь задерживается, — буркнул незнакомый мужчина, его собеседник. — Псы лютуют, спасения никакого.

Какие еще псы? Фабрику вроде охраняли обычные сторожа. Недоумевая, я громко постучала в дверь. Открыли мне не сразу, а переступив порог, я с удивлением не обнаружила там никого постороннего. Один мистер Бирн, уже разложивший на столе бумаги для будущих чертежей.

О встрече я договаривалась заранее, так что он был во всеоружии, учитывая предыдущий опыт.

— А где ваш собеседник? — полюбопытствовала я, оглядывая полупустую комнату. При всем желании взрослого мужчину спрятать было некуда. Стол, стулья и стеллаж для чертежей и книг у стены. Все.

— Я здесь один, леди Суон. Вам показалось, — с некоторым нажимом возразил Мерти, и я прикусила язык. Ссориться с лучшим технарем города мне не улыбалось. Кто мне тогда инструменты делать будет? Хочет он секреты разводить — пусть его.