Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова (2021)

Вместо того, чтобы накинуться на настоятельницу с вопросами, я только молча кивнула. Писать я в ближайшее время никому не собиралась. Больная я им не нужна, видите ли, а как выздоровела — так сразу перемены и сюрпризы? Обойдусь, спасибо.

По ночам начало холодать. Сентябрь вытеснял лето медленно, но уверенно, и начал с темного времени суток. Перепады температуры по сравнению с днем были внушительные, до двадцати градусов, то есть по ночам всего лишь пять-шесть выше нуля.

Хилли повадилась приходить ко мне с ночевкой. Все-таки два одеяла грели куда лучше одного, да и наши тела, прижатые друг к другу, тоже работали дополнительным отоплением.

Я снова начала ходить к Брай: подошла пора собирать корни и грибы. Последние не только для отваров: травница весьма уважала грибные супы, да и вообще неплохая белковая прибавка к рациону. Я с ней в этом вопросе была полностью солидарна, к тому же, упражнения, наклоны и приседания помогали тренировать ногу, а тяжелая корзинка и мелкая моторика с ножом — попеременно — руку.

Зато к вечеру все тело гудело так, что не разогнуться.

Постоянные тренировки и использование резерва сделали своё дело. Я уже почти не задумываясь ощущала степень наполненности и яркости шара в груди и ювелирно отмеряла порции магии для заклинаний. Сейчас резерв был практически полон. Операции я закончила еще на прошлой неделе, и, как заметила мать-настоятельница, — чтоб ее глазастость повылазила! — выглядела уже почти нормально. Теперь главное — продолжать тренировки, и постепенно отвыкать от привычки волочить ногу и прижимать руку под грудью. Со здоровыми конечностями это выглядело вдвойне странно.

Хилли прижалась к моему боку теснее, подсознательно ища тепла.

Одеяло, выданное пансионом, только теоретически называлось шерстяным: в нем было столько дыр и заплаток, что скорее его следовало назвать кружевным. И грело оно соответствующе. Дополнительных вещей нам не выдавали, будь то одежда или предметы обихода, так что приходилось все годы обучения терпеть, мерзнуть и закаляться.

Ну, хоть платья меняли в соответствии с ростом. Но то, скорее, из соображений приличия: выше щиколотки юбки не положены как леди, так и — тем более! — монашкам. Обувь выдавали неохотно, и размера на два больше, чем нужно. На вырост. Так что за эти десять лет у меня сменилось всего три пары. Нынешняя мне уже поджимала пальцы — надеюсь, в ближайшее время выдадут новую. Хорошо хоть зимы в Рионе не холодные и короткие. Даже снег бывает редко, а так — около двух-трёх днем, а по ночам подмораживает до инея. Так что одной парой вполне можно обойтись круглый год, только носки потеплее.

Повертевшись и так и эдак, я поняла, что мне нужно в туалет. Вставать в негостеприимный холод не хотелось, но и заснуть так не получалось. Пошарив рукой, я нащупала вязаную шаль — очередной дар Брай. Хоть и поизносившаяся порядком, она отлично грела, уж точно лучше одеял. Жаль, что узенькая, всего сантиметров тридцать в ширину, почти шарфик, а то я ей бы и укрывалась.

Замотавшись в шаль по самые уши, я выползла в холодный и темный коридор. Не, я так далеко не уйду. Все же надо свечку зажечь. Вернувшись в комнату, я взяла с тумбочки подсвечник и, крадучись, снова вышла. Зажгла огонек от горевшей в коридоре лампады — как раз на такие случаи — и пошла по своим делам.

Отсутствовала я недолго, минут пятнадцать. В тишине спящего пансиона в какой-то момент мне почудился протяжный скрип. По замёрзшей и без того спине пробежали мурашки: только призраков мне не хватало.

Вернувшись в келью, я поставила свечку на стол, но не задула.

Это за меня сделал сквозняк.