Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы - Джон Дуглас, Энн Бёрджесс, Роберт Ресслер (2021)

Свидетельства наличия у исследованных нами 36 убийц детских сексуальных фантазий были получены от родителей, воспитателей и самих преступников. Сюжетные схемы их детских игр интерпретировались как выражающие доминантные фантазии. Некоторые преступники вспомнили свои игры и фантазии латентного[8] и пубертатного периодов. Родители предоставили информацию о фантазиях дошкольного возраста. В одном случае мать вспомнила, как обнаружила своего трехлетнего сына с ниткой, один конец которой был завязан на его пенисе, а другой был зажат ящиком письменного стола. Такое поведение предполагает, что это был не первый инцидент подобного рода, и указывает на циклическое фантазирование сексуального и аутоэротического характера. Кроме того, представляется наиболее вероятным, что первоначально подобным вещам ребенка учит кто-то из старших, и в данном случае мы считаем, что это была его няня. Таким образом, можно видеть, как совсем маленький ребенок перенес фантазию на свою игру в отсутствие няни.

Агрессивные составляющие детских фантазий

Рассказы убийц об их любимых играх детства, особенно в латентном возрасте, указывают на повторяющиеся воплощения базовых агрессивных фантазий. Это повторение является не только ментальным конструктом. Говоря о детских фантазиях, мы говорим о явно доминирующих фантазиях, которые становятся постоянными темами игр ребенка с другими детьми или с самим собой. Такая повторяемость может прямо выражать изначальные насилие или агрессию. Так, в возрасте пятнадцати лет один из объектов исследования затаскивал мальчиков младше себя в туалет исправительного центра и принуждал их к оральному и анальному сексу, воссоздавая таким образом собственную виктимизацию в десятилетнем возрасте. На сознательном уровне он не связывал свое поведение с ранее пережитыми актами насилия. Сексуализированные подростковые ритуалы не ассоциировались у него с виктимизацией прошлого. Эти подчас аномальные ритуалы скорее служили демонстрацией вторичного стремления к господству и контролю над людьми и ситуациями.

Детские фантазии во многом влияют на дальнейшее развитие личности. Сексуальные, садистские, агрессивные фантазии часто проявляются у преступников еще в детстве.

Еще один преступник подростком открыто мастурбировал у себя дома, преимущественно на виду у своих сестер, используя в этих ритуалах их нижнее белье. Это поведение выражало состояние перевозбуждения, в которое его приводили детские воспоминания о виктимизации со стороны взрослого. Он рассказывал, что реакцией на его мастурбацию были карательные меры со стороны матери и неприятие членами семьи. Было очевидно, что даже воспоминание об этом заставляет его мучиться и страдать. Он явно игнорировал непристойность своих поступков, оставаясь при этом оскорбленным их реакцией, нетерпимостью, несправедливостью и ощущением своей отверженности.

Из наших бесед с преступниками мы получили лишь некоторое представление о высокой степени эгоцентризма их игр и фантазий, в которые другие дети и члены семьи включались лишь в качестве элементов расширения внутреннего мира. Информации для более глубокого анализа воздействия их поведения на окружающих было немного. В одном случае объект исследования в двенадцатилетнем возрасте регулярно играл с сестрой в «газовую камеру». В этой игре сестра должна была связать его, посадить на стул и нажать воображаемую кнопку. При «поступлении газа» испытуемый падал на пол, бился в конвульсиях и «умирал». Эта игра сочетала в себе фантазии на темы секса и смерти.