Галлюцинации - Оливер Сакс (2014)

Моряки сменились полянами, покрытыми грибами, а затем звездой Давида. Невролог госпиталя, где лежала тетя Дот, носил эту звезду поверх одежды, и тетя Дот после его посещений продолжала «видеть» звезду часами, хотя, в отличие от матросов, только в единственном экземпляре. Потом звезда Давида исчезла за «светофором, на котором то включались, то выключались красные и зеленые сигналы». Затем исчез и светофор – его сменили маленькие золотые рождественские колокольчики. Колокольчики уступили свое место в галлюцинациях молитвенно сложенным рукам, затем больная начала видеть «чаек, песок, волны и берег». Чайки на лету отчаянно хлопали крыльями. (До этого момента все галлюцинаторные образы были статическими; неподвижные изображения медленно проплывали перед внутренним взором.) На смену летающим чайкам явился греческий бегун в хитоне, похожий на древнего олимпийца. Ноги бегуна двигались, как крылья чаек. На следующий день больной привиделись плотные ряды плечиков с висящей на них одеждой. Это была последняя сложная галлюцинация. На следующий день, как за шесть дней до этого, больная видела только молнии в левой половине поля зрения. Это был конец того, что сама больная назвала своей «зрительной одиссеей».

Тетя Дот не была медицинской сестрой в отличие от внучатой племянницы, но когда-то работала волонтером в доме престарелых. Она поняла, что у нее случился инсульт в зрительном отделе одного из полушарий мозга. Тетя Дот поняла, что галлюцинации вызваны инсультом и скорее всего являются преходящими. Поэтому больная не испытывала страха за свое психическое здоровье. Ни на одну минуту она не принимала галлюцинации за реальность, несмотря на то что они сильно отличались от обычных воображаемых сцен своими деталями, более ярким цветом и независимостью от мыслей и чувств. Галлюцинации вызвали у больной сильное любопытство – она внимательно к ним присматривалась и даже пыталась зарисовать. Тетя Дот и ее племянница хотели разобраться, почему в галлюцинациях присутствовали именно такие образы и какой вклад в содержание галлюцинаций внесли прошлый опыт женщины и ее непосредственное окружение.

Больная была искренне поражена последовательностью галлюцинаторных переживаний, тем, что они постепенно переходили от простого к сложному, а потом опять к простому. «Было такое впечатление, – сказала она, – что сначала они поднялись в верхние отделы мозга, а потом снова спустились вниз». Больной очень хотелось понять, как и почему видимые формы превращались друг в друга – восьмиугольники в снежинки, пятна в листья, а чайки в бегуна-олимпийца. Женщина особо отметила, что в двух случаях содержанием галлюцинаций стали предметы, которые она видела раньше: звезда Давида и марка с изображением матроса. Кроме того, тетя Дот отметила склонность предметов к множественности – букеты нарциссов, скопления восьмиугольников, снежинок и листьев, стаи чаек, гроздья рождественских колокольчиков и множественные изображения матросов. Больной, как искренне верующей католичке, которая молилась несколько раз в день, было интересно знать, не верой ли вызвано видение молитвенно сложенных рук. Тетю Дот очень удивило то, что листья сменили цвет после упоминания об осени. Тетя Дот думала, что галлюцинация с олимпийским бегуном была вызвана тем, что как раз в это время шла Олимпиада 2008 года, и больная охотно смотрела трансляции Игр из Китая. Я был восхищен и глубоко тронут тем, что эта пожилая женщина с таким любопытством и спокойствием наблюдала свои галлюцинации и задавала вопросы, которые на ее месте задал бы образованный невролог.