Страх - Дэн Гарднер (2020)

Стремление обсуждать преступления заложено в человеке практически на уровне инстинктов. В том же интервью, в котором Джилл Леви, репортер криминальной хроники Los Angeles Times, жаловалась на гипертрофированное внимание прессы к абсолютно нестандартным убийствам, она описывала, как в рамках иммерсивного проекта работала вместе с сотрудниками внутригородского отдела убийств: «В том году было совершено примерно 70 убийств, так что работы у них хватало». В это же время шло следствие по делу об убийстве Лейси Питерсон. По версии следствия, беременную Лейси убил ее муж Скотт Питерсон, красивый, состоятельный, молодой белый житель Калифорнии. Это дело имело широкий общественный резонанс и обсуждалось во всех ток-шоу и местных телевизионных новостях. В прессе появлялись все новые подробности, история даже легла в основу сюжета книги. Это была именно та шумиха вокруг нетипичного преступления, которую терпеть не могла Джилл Леви. Тем не менее она вспоминает: «Утром в отделе мы пили кофе и обсуждали, что нового по делу Лейси Питерсон, а затем приступали к десяткам других убийств. Ощущения были немного сюрреалистичные».

Но, пожалуй, самый занимательный факт, касающийся нашего интереса к преступлениям, – это то, насколько бесполезными с практической точки зрения оказываются подобные истории для тех, кто за ними следит. Когда в Португалии пропала Мэдлин Макканн, бесконечные комментаторы пытались извлечь из случившегося какой-то смысл, но на самом деле эта трагедия не говорила ни о воспитании, ни о безопасности, ни о чем-то другом, что могло иметь отношение к десяткам миллионов людей, наблюдавших за развитием этой истории во всех западных странах. Это была в чистом виде драма. Шокирующий характер преступления придал истории значимость, но затем она превратилась в общий информационный контекст, который поддерживался относительно тривиальной информацией и размышлениями. Люди следили за этой драмой на протяжении нескольких месяцев, потому что все ее действующие лица были им знакомы, как персонажи мыльной оперы, в которую, по сути, и превратилось это преступление.

Криминальные истории, как и все истории, связанные с утратами и потерями, вызывают у людей эмоциональный отклик, и часто он бывает очень глубоким. Так происходит, потому что печаль и горе обычно сопровождаются гневом и негодованием. Если в немецком городе мальчик попадет под трамвай и умрет, это станет трагедией, она будет вызывать сочувствие у всех, кто об этом узнает. Возможно, об этом появится небольшая заметка в местной газете, но на этом всё – семья мальчика будет переживать свою утрату в одиночестве. Но если тот же самый мальчик сядет в трамвай, столкнется с педофилом, будет изнасилован и убит, это уже будет не просто трагедией. Это вызовет всплеск общественного негодования и, скорее всего, появится в новостных лентах, газетах и журналах по всему миру.

Преступление заставляет нас ощущать гнев. Жгучее чувство, что тот, кто причинил вред другому, должен быть наказан, а общественный порядок восстановлен, как вы помните, заложено в человеке на уровне инстинктов самой эволюцией. При этом не имеет значения, будет преступник представлять опасность в будущем или нет. Он должен быть наказан, а равновесие восстановлено. Это не вопрос безопасности. Это вопрос справедливости.