Ребенок открывает мир - Евгений Субботский (1991)

Так, у кафров после рождения сына отец подпаливал на огне перья грифа и давал подышать младенцу. Считалось, что смелость и сила этой птицы сосредоточены в ее перьях и вместе с дымом магически передаются ребенку. Та же процедура проделывалась с перьями павлина. На этот раз целью было избавить малыша от страха перед душами предков; павлин, согласно верованиям, живет в стране, откуда вышли тотемические предки племени. Африканские бушмены запрещали мальчику есть сердце шакала из страха, что трусость шакала войдет в душу ребенка. Индейцы хопи клали новорожденному на руку быстрое насекомое, веря, что это сделает малыша хорошим бегуном. У многих архаичных племен новорожденным в руки вкладывали орудия их будущего труда (копье, нож и т. п.) в надежде, что душа ребенка приобщится к душе орудия, а значит, в будущем малыш быстро и умело овладеет им.

Большое значение в архаичных культурах придавалось обрядам, связанным с плацентой и пуповиной. В нигерийском племени тив пуповину мальчика закапывали под кустом красного перца, а пуповину девочки — под фиговым деревом. Люди верили, что сила перца, передавшись через пуповину, сделает мальчика сильным и крепким, а к девочке перейдут нежность и красота фигового дерева. Индейцы шошон закапывали пуповину под муравейником, стремясь привить ребенку трудолюбие муравьев. Для индейцев чейен, напротив, закопать плаценту или пуповину значило обречь малыша на верную смерть. Поэтому плаценту бережно заворачивали и подвешивали к ветке дерева. Пуповину же высушивали и помещали в маленький кожаный мешочек, который прикрепляли к одежде малыша. Ребенок носил амулет до наступления зрелости. Чейен верили, что амулет убережет ребенка от склонности к воровству и другим аморальным поступкам. Подобные же формы воспитания во множестве встречаются и в других архаичных культурах.

Итак, мы видим: в культурах архаичного типа тесно сосуществуют два различных подхода к воспитанию. Первый — в форме общения — направлен на тело и психику ребенка; тут люди действуют стихийно, по традиции, без всяких теорий (надо же ребенку просто есть и пить). Второй — и главный в глазах архаичного человека — направлен на душу маленького человека. Он целиком и полностью является следствием веры в магические свойства вещей, в то, что эти свойства передаются от вещи к вещи через прикосновение, пространственные и временные связи и т. п.

Очень возможно, что такой двойственный подход к воспитанию был и у наших духовных предков, основателей европейской культуры. Ведь история, мифология, литература древности дают нам массу примеров того, какая большая роль в воспитании отводилась греками и римлянами различным гороскопам, амулетам, гаданию и другим магическим влияниям на ребенка. Лишь постепенно, по мере того как пралогическое мышление уступало место логическому, воспитание освобождалось от магических одеяний и приобретало современные, рациональные (пер. с лат.— от слова «разум») формы.

* * *

Но продолжим наше восхождение по возрастной шкале. Посмотрим, как осуществляется воспитание в тот период, который по нашей, европейской, периодизации лежит между ранним дошкольным и средним школьным возрастом (примерно от 2 до 12 лет). Назовем его периодом «среднего детства».

Как известно, в этот период малыш вступает в «возраст разума» — овладевает речью, основами интеллекта, умением контролировать свое поведение. В чем теперь главная задача воспитания? Она очень «проста»: приспособить ребенка к жизни в обществе. Сформировать у него качества, необходимые для сосуществования с другими людьми. И задача эта, в общем, одинакова для всех культур, на какой бы стадии общественно-экономического развития они ни находились.

Различия начинаются тогда, когда выясняется, что это за качества и каким нормам должен подчиняться ребенок, живущий в той или иной культуре. Иными словами, каковы духовные ценности, которые определяют «этический облик» культуры и задают конечную цель воспитания.