Каждый выбирает для себя - Ольга Назарова (2019)

Жаруся всмотрелась в его лицо. И развеселилась. – Нет, жаль девочка не полетела со мной! Иногда подсматривать так любопытно и интересно! – подумала она. Зато княжичу она сказала много другого, очень много. Он только слушал, низко опустив голову. Пока, наконец, Жаруся не решила, что с глупого мальчишки достаточно. – Ладно, пойдешь к ней и уж как ты будешь её уговаривать не знаю! Но, чтобы такие глупости больше не говорил! – гул лесного пожара опять стал нежным голоском Жаруси.

Катерина едва повернула голову, когда в дверь постучали. – Кать! Можно?

– Нет, Степ, извини, я сплю уже.

– Враньё! Никогда ты в такое время не спишь. – дверь бесцеремонно открылась и Степан, который держал приличных размеров кружку с чаем и тарелку с бутербродами, ногой закрыл её обратно. – Так, кружку держи, не разлей! Бутерброды почти все тебе, я только один себе возьму. – обстоятельно доложил он. Сел на пол, опершись спиной о стенку, и с аппетитом откусил от огромного бутерброда с колбасой и сыром.

– Тебе чего горницы мало? Ты сюда поесть пришёл? – удивилась голодная Катерина.

– Я с тобой поговорить пришёл, а так как я волнуюсь, то я ем, как наш Котик. – сообщил Степан с набитым ртом и поэтому невнятно.

– А что у тебя с губами, кстати? – Катерина немного попила чая, раз уж кружка всё равно в руках, не выплёскивать же её на этого болтуна? Заодно и руки погрела о чашку.

– Получил за дело, можно сказать! – Степан запросто мог уже и забыть про разбитые губы, стоило только смочить их живой водой, меньше капли бы ушло. Но он решил, что лучше уж пусть будет, так нагляднее! – За проклятую мою болтливость! Кать, прости меня!

– Да я на тебя и не сержусь. Надо было Киру самой рассказать, раз уж туда поедем. – Катерина пожала плечами.

– А на Ратко?

– Слушай, не лезь в это, а?

– Не могу! Понимаешь, память у меня хорошая. И вот помнится мне, что так мне плохо было, чуть было не сдох, а ты пришла и говорила, говорила, пока мне лучше не стало. Про Гордею я хорошо помню, знаешь ли…

– Стёп, она же гадина просто. Про неё и забыть можно.

– Она и правда гадина, но я ситуацию не могу забыть. А Ратко просто… Он неправ совсем, но только на стены сейчас не кидается, а там наш общий друг Кир. И он может случайно пострадать. – усмехнулся Степан, а потом продолжил уже серьёзно. – Кать, выполни ты мою просьбу. Я понимаю, что, наверное, я уже сюда не попаду. Но поговори ты с Ратко!

–Чего это ты сюда не попадешь? – удивилась Катерина.

– Так Волк же сказал, что пришибет, если я ещё раз проболтаюсь. Может и не совсем, не убьет же, но вряд ли позволит вернутся. – Степан вдруг заговорил совсем тихо и от окна отвернулся, чтобы лица не было видно.

– Да ну тебя совсем! Я уж испугалась. – Катерина взяла бутерброд, осмотрела с сомнением, но откусила. – Спасибо, кстати, я только сейчас поняла, какая я голодная. Поговорю я с ним, куда же я денусь, просто так неожиданно было и больно. Как по лицу ударили. Чего ты там уселся, кстати?

– А, так уютнее. – Степан тихонько выдохнул. Вроде Катька начала приходить в себя, а то как замороженная была.

– Не пыхти. Я просто расстроилась. Имею право?

– Имеешь, конечно. – Степан рассмеялся. – Прикинь, Кир, оказывается, в очень хороших отношениях с Дубом. Дуб по Кировой просьбе дверь убрал. – Степан рассказывал о том, как они Ратко удержали, незаметно слопал ещё два бутерброда, а Катерина почувствовала себя настолько лучше, что решила выйти и поужинать, раз уж ей почти ничего не досталось. Вытурить Степана из комнаты оказалось довольно просто.

– Стёп, иди уже, дай я хоть умоюсь, и переоденусь. Брысь, говорю и посуду забери! – Катерина дождалась, пока он выйдет, и закроет дверь, а потом привела себя в порядок и отправилась в горницу.