Аконит - Даша Пар

— Ну… он же сказал не возвращаться, пока не стану нормальной, — криво улыбнувшись, ответила ему. — Все эмоции достигли пика и я взорвалась изнутри. Уйдя из дома, начала меняться. Все настоящие чувства проснулись, проснулась я и закричала, как младенец, впервые выбравшийся из утробы матери! Кажется, такое сравнение будет максимально близким к тому, что чувствовала в тот момент. А потом осознала, что со мной случилось, и поняла, что делать дальше. Я знала, что без наркотика не проживу и дня, поэтому вернулась к нему. Кай увидел, что я изменилась, он поверил мне. Поверил, что вернулась, потому что кроме него, у меня никого нет. Поверил, что действительно его люблю и когда мы занялись сексом, он не ожидал, что прямо в сердце вколю яд — тот самый аконит, который стащила из лаборатории. Он не думал, что я способна на это.

«Что ты наделала, Елена?»

Я замолчала, вновь и вновь переживая то, что сделала. Момент истины, когда обнажённый волк, лежащий подо мной, осознаёт, что его предали. Осознаёт, что яд уже бежит по венам, что он уже в его сердце.

Арман подошёл и встал за спиной, положив руки на плечи. Слегка сжав их, он наклонился и прошептал на ухо:

— Скажи мне эти слова, Елена. Давай. Просто скажи, что ты умеешь делать лучше всего и сразу станет легче.

— Я умею выживать, — ответила едва слышно, понимая, что выдержала очередную проверку.

***

Было понятно, что на этом разговор не окончен, что остались вещи, которые следует обсудить, но не сейчас. Не после того, через что прошли прошлым днём.

Вернувшись в свою комнату, подготовила постель ко сну и вошла в ванную, чтобы почистить зубы. А закончив процедуры, замерла, убрав волосы и обнажив лицо. В особые дни шрам всегда казался больше, казалось, что он пульсирует, что он живой.

Как-то Арман сказал, что я счастливица. Дикие волки ядовиты, их укусы почти всегда смертельны для человека и крайне болезненны для обычных волков. Я вошла в число выживших. А шрам так выглядит и так выпирает из-за яда, оставшегося внутри. И поэтому его невероятно сложно скрыть даже с помощью грима, а пластическая операция может убить меня.

Я провела пальцами вдоль линии, а затем спустилась ниже, осторожно коснувшись другой метки. Она была тёплой, мягкой, почти шёлковой. Задумчиво постучав по ней, развернулась и выключила свет.

***

Весь остаток ночи снилась погоня. Среди болотистых лесов, наполненных влажным спёртым воздухом, зелёным туманом, светом неземных светлячков, в полной темноте, где деревья подсвечены едва очерченной кромкой новорождённого месяца, а трава под ногами словно сама по себе серебрится.

Я летала призраком, бесплотным духом, следующим за пёстрой стаей, охотящейся неизвестно на кого. В этот раз сон прервался прежде, чем увидела цель волков. Наверное, это и к лучшем. Мне не хотелось вновь чувствовать кровь на губах.

В последнее время часто думаю о том, что со мной не так. Нет сомнений — я не вполне обычный человек. Сны об охоте всегда со мной. Как и моя странная свободная вторая половина. Так кто же я такая? Шизофреничка или же во мне есть что-то особенное?

Иногда думаю о том, что я такая же, как и Лико — полукровка. Однако это невозможно. Мои родители люди, а вторая ипостась через укус или царапины не передаётся. Таким можно только родиться. И родителей однозначно должно быть трое.

Были и другие вопросы. Как выжил Кай? Я всадила яд прямо в сердце, сложно было промазать. Как ему удалось побороть аконит?

Что на самом деле связывает Армана и Эльзу? Явно нечто больше, чем постель, которая осталась в далёком прошлом.

Что теперь будет со мной? А с Лико? Что ещё придумает Кай?

Что будет с моей семьёй? Знают ли они, что я жива? Думают ли обо мне?

И самый страшный вопрос — что будет, если приму неон? Я… вернусь в семью?

***