Северный гамбит - Владислав Савин (2014)

Ведь именно после того сражения в Норвегии, герб нашей 28й Пенсильванской стали называть "ведром с кровью"? Из-за идиотского упрямства немцев, не желающих понимать, что раз они проиграли, то надо сдаваться, не создавая лишних проблем ни себе, ни победителю. Впрочем я слышал, что русские еще более упрямы — нет, в бою с ними мне встречаться не доводилось. Здесь, в Африке, надо быть сумасшедшим, чтоб взять контракт против них — нет, сэр, это не трусость, а благоразумие, все знают, что даже если твоя команда победит, не факт что лично ты доживешь до дивидендов, кровью умоются все. И если тебе повезет остаться живым, русские ничего не забудут и не простят, и после достанут тебя хоть из-под земли. Но это же русские, бешеные все, с такими разве воюют?

Так не желаете купить Железный Крест, той еще войны? Эх, сэр, вы не поверите, сколько я уже пытаюсь его продать — один раз это даже получилось, но он вернулся ко мне, когда… скажем так, я стал наследником вещей того парня. А ведь я, когда бедствовал, продал все свои медали, полученные от американского правительства, и деньги те давно уже ушли. А этот крест от того старого немца так и болтается в моем кармане, и никто его не берет. Иногда мне хочется просто бросить его в реку — останавливает меня лишь мысль, что если есть господь на небе, то он явно этого не хочет, а в мои года поневоле станешь верующим, сэр!

А там, в Норвегии, что дальше было? Да ничего хорошего, сэр! Пару миль прошли, вымотались все, ну про пейзаж и дороги там я вам сказал — и снова перешеек впереди. С проволокой, и пулеметами за ней. И не атаковать в лоб, даже у нашего капитана ума хватило, вроде бы, эта позиция была посерьезнее той, немцев явно больше сидело. Заняли оборону, ждали, лениво перестреливались, те гунны тоже не атаковали, жить всем хотелось. Ребят лишь жалко, кто раненые были, очень многие умерли, так и не эвакуированные. Нас ведь с острова лишь на седьмой день сняли, или десятый, не помню уже. Да, сэр, оказалось все-таки, что это остров был!

Кто снял — русские конечно. Пришли, и разобрались, немцев в плен, нас до Нарвика, там уже английские транспорты стояли. Еще через три дня, мы все в Британии.

Из "нарвикской" папки Додсона. Зигфрид Штрель. В октябре 1943 — корветтен-капитан, командир U-1506

Мы были честными солдатами фюрера! И как подобает германским воинам, блюли дисциплину, исполняя приказы.

В тот день мы стояли в базе Нарвик. После того, как наша лодка в прошлом выходе чуть не погибла, встретив русскую сверхсубмарину, мы не выходили в море. Теперь я знаю, что это был всего лишь подводный крейсер К-25, с фторовой турбиной, но это стало достоверно известно лишь после заключения мира. А тогда весь Арктический флот Рейха знал про "русский подводный Ужас", то ли еще одно воплощение "летучего голландца", то ли демон из преисподней, призванный русскими священниками — ведь известно, что он появился в океане как раз тогда, когда их Вождь Сталин вдруг стал другом русской Церкви? В общем, говорили всякое — но все сходились, что в море этому неизвестно чему лучше не попадаться.

Это было так. Еще год назад мы могли проникать глубоко в русские воды до Карского моря. Теперь же экипажи субмарин считали величайшей удачей и подвигом, очень осторожно подойти к границе русской зоны ответственности, чуть углубиться в нее, и боясь каждого шороха, отбыть там какой-то срок, по истечении которого спешить в базу, с рапортом, "поход завершен, противника не встретил". Ну а атаковать русские конвои считалось заведомым самоубийством, ясно было, что этот "ужас" ждет нас там, и уже не выпустит.