Северный гамбит - Владислав Савин (2014)

Сигнал по рации — вторая группа на позиции, цели видит хорошо. Командую — пока работать "винторезами", прочие же вступают с первым выстрелом со стороны немцев — лучше, чтобы шума было поменьше! Распределяем цели — первая четверка кандидатов в мертвецы, офицер, радист, пулеметчик и наблюдатель. Поехали!

Бью офицера, успеваю перевести прицел на ближайшего к нему из солдат. Валька тоже успел отработать дуплет. Один из немцев оказался резвым, сразу бросился к пулемету — и попал под пулю с противоположного склона. Решение стрелять только из бесшумок было правильным, фрицы никак не могли сориентироваться, какое направление опасное, куда укрываться — и тем более не могли в первые секунды понять, что стреляют в них с двух разных сторон, и убежище за камнем от одной угрозы совершенно не спасает от противоположной. Через пять секунд внизу лежало уже двенадцать тушек, и ни одного выстрела пока не прозвучало в ответ. Оставшиеся фрицы вжались в землю между камней, вижу шевеление, стреляю, готов! Еще пятеро живых, попрятались, замерли, ни туда и ни сюда. Ну, раз вы отдаете нам инициативу, то мы переместимся так, что вы будете нам видны получше. Даже не обязательно видеть всю тушку — вот из-за камня торчит нога, прицеливаюсь, стреляю, что может натворить девятимиллиметровая пуля "винтореза"? На вопли раненого дергается было его сосед, и тут же получает в башку. Ну вот, осталось их там, три с половиной.

— Может, им сдаться предложить? — спрашивает Валька — что теряем?

А в самом деле, хуже не будет? Валька подзывает Куницына, нашего почти что штатного переводчика, он шпрехает почти как настоящий дойч. А я вот понимаю с трудом, что он орет, отползши за камень метрах в тридцати, чтобы нашу позицию не демаскировать. В ответ высовывается немец с винтовкой — ну куда высунул, в лоб тебе и прилетело! Еще с минуту ничего не происходит, затем вдруг встает фриц, и еще один, поднимают руки. Куницын орет, чтобы вытащили и безногого — вдруг он нас выцеливает? Немцы подчиняются — что ж, можно приступать к второй части действа. Откуда они здесь взялись, и есть ли по пути еще? Наши все равно подойдут часа через два-три.

Допрашивать выходим я, Валька, Мазур и Куницын, остальные не показываются, бдят — только что наблюдали, что бывает, если ворон ловить. Еще двое разведчиков обшарили жмуров, собирая "зольдатенбухи", и исчезли — так что немчики могли думать, что нас всего шестеро. И были этим весьма удивлены — ну а для меня показалось удивительным, когда я и дохлых оглядел, что все они, кроме офицера и унтера, мужиков уже в годах, были восемнадцатилетними пацанами. И держались поначалу довольно нагло, вякая что-то про Женевскую Конвенцию и права военнопленных.

— Гансики, я воюю с вами уже больше года. И такого насмотрелся, что вы делали на нашей земле, считая нас за недочеловеков — что с чистой совестью могу порезать вас на ремни, если захочу. Это вам сейчас надо Конвенции соблюдать — потому что мы тех, кто с нашими зверствовал, в плен не берем. А мы имеем законное право с вами сполна расплатиться, за унтерменшей! Куницын, переведи! И скажи им, что если они не будут охотно и правдиво отвечать на вопросы — мы сделаем им очень больно, так что ответят все равно.

Ну в общем, раскололи мы их, до донышка. Щенки эти оказались из последнего пополнения, сейчас в Рейхе целые дивизии формируются из таких, кто только в возраст вошел — ну-ну, скоро будут тотально грести всех от шестнадцати до шестидесяти! Послали их сюда, оседлать путь на Бейсфиорд, но такое ощущение (у меня), что приказ был "на всякий случай", оттого и сунули тех, кто оказался под рукой. Дальше по пути к Бейсфиорду постов нет — потому что везли их из Нарвика на катере, лишь они на борту и были. А катер и сейчас в Бейсфиорде стоит. Гарнизона и комендатуры в поселке нет, только местные полицейские. Нет, в Нарвике не все такие, как они — только в недавнем пополнении много. Вы нам обещаете жизнь, господин офицер?