Северный гамбит - Владислав Савин (2014)

И тут накрыло нас. Сначала высоченные столбы прямо по курсу, пятнадцатидюймовые снаряды, линкоровский калибр! А затем у самого нашего борта, и что-то страшно ударило в нос. Нет, сэр, прямое попадание было лишь одно, второй лишь чуть не попал, но и этого хватило, чтобы разорвать нам обшивку, и первое котельное отделение стало затапливать. А носовая оконечность у нас была буквально вскрыта, как консервная банка, и первую башню перекосило на катках, как не взорвался ее погреб, не знаю, наверное нас хранила мадонна! И ход сразу упал, но сбросить его быстро было нельзя, вода от напора ломала переборки, погреба обеих носовых башен были затоплены, наш "Аттилио" сильно сел носом. И чтобы спастись, мы должны были идти задним ходом, вы этого не видели, сэр? Мы ползли кормой вперед, со скоростью едва в восемь узлов, причем даже эти эскортные успели пристреляться и все же влепили нам два снаряда в надстройки. Но мы со страхом ждали, что вот сейчас будет еще один залп "Рамиллиеса", и нам конец, мы ведь были сейчас просто идеальной мишенью, без маневра, почти без хода, едва держащейся на воде! Уже после мы узнали, что снаряды, которые предназначались бы нам, достались бедному "Гранатьере", затонувшему почти со всем экипажем, и "Савойскому", также вынужденному срочно выходить из боя. А после нас закрыло нашей же дымзавесой, которую кто-то привел в действие, как выяснилось, без приказа. И нам показалось, что корабль объят пожаром, была самая настоящая паника, сэр, говорили даже, что кто-то сам в ужасе прыгнул за борт. Несколько человек после боя так и не нашли, других находили в виде фрагментов — когда в корабль попадает тяжелый снаряд, с людьми у места попадания происходит такое, что привело бы в ужас любого киноманьяка-потрошителя — чтобы не быть жестокими к семьям, мы записали всех, как погибших в бою.

Что было дальше, я не видел. И дым, и оттого, что я лежал на полу КДП и молился. И остальные мои люди тоже. А Джованни, матрос из последнего пополнения, вообще покинул пост и внаглую сбежал куда-то в низы, думая что там безопаснее — разумеется, после он был сурово наказан. Но я никогда не забуду это чувство животного страха, что вот сейчас ударит снаряд, и меня не станет. Когда хочется послать к чертям долг, присягу, даже будущую кару — чтобы только спастись сейчас. Меня остановило то, что бежать было некуда — глупец Джованни не понимал, что если корабль начнет тонуть, то те, кто останутся внизу, обречены. Но я тогда впервые усомнился, правильно ли я поступил, выбрав карьеру военного моряка. Конечно, в мирное время это безумно красиво и романтично — мундир, красивые синьорины на шею сами вешаются — но в войну это оказывается, страшнее чем в пехоте на передовой, по крайней мере там в тебя не стараются прицельно попасть из пятнадцатидюймовых пушек!