Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

Напряжение наконец-то начало покидать меня, но желание хорошенько выпить и закусить никуда не делось. Тем более что я знал чудесное местечко, где все мои желания можно удовлетворить, так сказать, одним махом. Называлось это место отель «Европа». Он был не так шикарен, как «Россия» или «Венеция», обустроенная приехавшим в Омск итальянцем, но номера и обслуживание были на должном уровне. К тому же из-за относительно скромных размеров к постояльцам там относились с особым теплом.

Поймав пролетку, я быстро добрался до гостиницы и прямо с порога ощутил то самое особое отношение.

– Игнат Дормидонтович! – как родному, обрадовался метрдотель. – Мы очень рады вас видеть.

– Взаимно, Степан Николаевич, – улыбнулся я молодящемуся мужику с явно крашеными шевелюрой и бородкой-клинышком.

Несмотря на некоторые особенности этого человека, я старался общаться с ним вежливо, насколько позволяла разница в социальном статусе. Это ему очень льстило, а я мог рассчитывать на дополнительную конфиденциальность и лояльность.

– Вы к нам надолго? – с показной надеждой, которая, впрочем, была не такой уж наигранной, спросил метрдотель.

– Не знаю, – пожал я плечами, – может, на пару дней, а может, завтра уеду. Мой номер свободен?

– Да, – улыбнулся метрдотель, даже не взглянув на стойку с ключами или в свой гроссбух, – но вот ваш любимый столик сейчас занят. Зато свободен тот, что у окна, который вы предпочитаете под настроение.

– Хорошо, накройте ужин на одну персону, а я пока освежусь.

Юркий портье, который являлся племянником метрдотеля, провел меня в номер и щербато улыбнулся, получив на чай двугривенный.

Номер ничем не удивил – все на привычных местах. Широкая кровать, два платяных шкафа. Справа дверь в ванную комнату, а слева – в комнату для слуги с отдельным выходом, где обычно ночевал Евсей. Меблировку дополняли: круглый стол, полдюжины стульев, софа и стол-бюро с небольшим бюстиком нынешнего императора – неброско и уютно.

Быстро ополоснувшись над большой раковиной, я подумал о находящейся внизу мыльне, но решил сначала все же поужинать.

Мои вкусы в гостиничной ресторации знали хорошо, как и платежеспособность, так что стол ломился от множества мясных деликатесов, а для затравки будет небольшая порция борща. Сейчас борщ находился в супнице, которую сторожил шеф-повар заведения. С этим товарищем у меня была особая история. Два месяца назад его обвинили в убийстве любовницы – горничной этого же отеля. Я как раз находился здесь и, наплевав на возможные проблемы, провел ритуал без санкции полицмейстера. Реальность мало отличалась от бразильского сериала: убийцей оказался ревнивый муж.

Я, конечно, получил от полицмейстера по шапке, но повар почему-то уверился в том, что, проведи ритуал местный престарелый видок, он бы обязательно отправился на каторгу вместо слетевшего с катушек мужа. В общем, отравления в этом месте мне можно не бояться, к тому же Тихомир зарежет любого, кто хоть косо посмотрит в сторону готовящихся для меня блюд.

– Здравствуй, Тихомир.

– Здравия желаю, ваше благородие, – вспомнив молодость, по-армейски вытянулся повар.

Он бы еще поварешкой отсалютовал.

Усевшись, я улыбнулся торжественности повара, а затем, получив порцию борща, взялся за ужин. Тихомир, дабы не смущать едока, бесшумно удался. В ресторации было не так уж много народу, но и тот десяток, который наблюдал за экзерсисами повара, теперь заинтересованно разглядывал меня.

Да и плевать.

От второй рюмки ледяной водки напряжение отпустило, а вкуснейшие закуски подняли настроение еще выше. Мелькнула даже мысль послать метрдотеля за одной очень игривой дамочкой, которая освоила древнейшую профессию не столько для заработка, сколько для удовольствия. В выборе клиентов она была переборчива, но у молодого, относительно симпатичного и к тому же небедного полицейского видока имелся, так сказать, перманентный доступ к телу.