Сумерки богов - Владислав Савин (2014)

В Англии были недели ожидания и утрясания, когда все штабы спихивали непонятно как выживших негров друг на друга. Если бы не Стив и Фернандо, обладавшие способностью найти то, чего нет, наверное остальным грозил бы голод и холод. Но вот наконец мучения закончились, прибыло пополнение — еще одиннадцать чернокожих пилотов из того же учебного центра в Таксиги, и техника, новенькие Р-40Q, даже внешне совсем не похожие на прежние: ровный фюзеляж без гаргрота, каплевидный фонарь, как на "мустангах". Самолет и был схож с "мустангом", лишь легче и меньше размером. А еще он был очень похож на новейший русский Як-9У, тем более в "русской" окраске в зелено-черный цвет, а не в более светлый британский цвет морской волны.

— Если гунны отчего-то боятся русских, так пусть увидят целую эскадрилью, — изрек кто-то из больших чинов, прочтя протокол допроса пленного немецкого пилота и сопоставив факты, — если это хоть чуть поможет и не стоит нам ничего.

Стив получил статус инженера эскадрильи, а Джимми — заместителя командира. Не командира — слишком много врагов было бы у "красных носов, белых хвостов". На эту должность официально поставили сына кого-то из руководства фирмы "Кертис". Но мрачный майор из штаба заверил пилотов, что новоиспеченный комэск в боевую работу лезть не будет, так как летать толком не умеет даже на учебных машинах, его капитанское звание и должность целиком и полностью заслужены не им лично, а самолетами, произведенными в Сент-Луисе и Баффало. Что ж, Джимми был доволен, что мистер Стальной Шлем взял на себя хотя бы бумажные дела. И вообще, он был не злым и не вредным — просто не умел летать. И не отличался смелостью — здесь, в Гавре, старался без особой надобности не выходить из блиндажа, а прозвище получил за то, что все время был в каске, после того как увидел тело солдата аэродромной команды с раскроенной осколком головой. Эскадрилью перебросили в Гавр неделю назад, четырнадцатого числа — когда стало ясно, что истребители с той стороны Канала не могут прикрыть возвращающиеся бомбардировщики.

Сколько надежд было связано с этими "мустангами"! Дальность их позволяла долететь хоть до Берлина, вместе с эскортируемыми В-17 и В-24. Но каждая миссия — это не только перелет, но и воздушный бой, во время которого бензин расходуется в разы быстрее, чем на крейсерском режиме. А немцы успешно применяли прием, когда их истребители с самого начала завязывали с "мустангами" пусть даже не особо жестокую, но упорную драку — имея целью не столько нанести потери, сколько заставить выработать топливо. И еще, у гуннов было просто сумасшедшее число зенитных стволов — и многие самолеты над целью получали повреждения и отставали от строя. Если "коробочка" В-17 была крепким орешком даже для нескольких эскадрилий "мессов" или "фоккеров", то одиночные бомбардировщики, да еще подбитые, едва ползущие, лишенные маневра, были для них легкой добычей. И потому Джимми уже знал, что увидят здесь, над Гавром, через несколько часов. Сначала домой пойдут поредевшие "коробочки", те кому повезло держать строй, охраняемые "мустангами", идущими на последних галлонах бензина. А после потянутся калеки, преследуемые гуннами. Немцы тоже хотели жить и предпочитали атаковать легкую цель. Это не спасало тех, на кого падали бомбы — но позволяло брать щедрую плату с "убийц городов", как называло англо-американских пилотов берлинское радио. В налете на Мангейм из двухсот бомбардировщиков не вернулись больше тридцати. И любой экипаж "летающей крепости" мог, по теории вероятности, посчитать свои шансы выжить после установленной нормы — это надо 0,85 умножить само на себя пятьдесят раз. Получалось ужасно мало!