Сумерки богов - Владислав Савин (2014)

— Во-первых, улаживания по телефону недоразумений, если таковые возникнут, когда наши войска войдут в город. Во-вторых, приказ гарнизону о капитуляции — во избежание лишней крови и разрушений.

— Если я это сделаю, то согласно приказу фюрера, следующий по чину офицер гарнизона обязан будет немедленно расстрелять меня и отменить приказ. Например, майор Викль, командир охранного батальона. Или кригс-комиссар, по совместительству командир фольксштурма.

— Думаю, генерал, что оба пункта, касаемо и вашего расстрела и отмены приказа, им будет выполнить крайне затруднительно. Если вы в этом качестве нужны нам живым. И вся связь тоже у нас.

Передовой отряд Первой Гвардейской танковой армии вошел в Кюстрин в 22:00 первого февраля. Немцы сначала приняли его колонны за своих, а когда разобрались, было уже поздно. Мосты через Одер, автомобильный и железнодорожный, были захвачены с ходу, прикрывающие их зенитные батареи, одновременно атакованные осназом, не успели сделать по танкам ни одного выстрела. На товарной станции следующий на фронт артиллерийский полк не успел разгрузиться из эшелона, железнодорожная батарея ПВО была расстреляна танками в первые же минуты. Бои в городе свелись к отдельным стычкам, дольше всего сопротивлялись полицейские участки, выпавшие из списка разведываемых осназом целей, но имеющие на вооружении пулеметы; 710-й батальон, подчиняясь приказу, капитулировал прямо в цитадели, часть личного состава, побросав оружие, переправилась через канал на подручных средствах и разбежалась в неизвестном направлении.

После чего, оставив в Кюстрине небольшие силы для поддержания порядка, советские войска продолжили наступление. Пройдя по мостам, 19-я гвардейская мехбригада, совершив ночной марш, атаковала Зеелов. Здесь немцы оказали гораздо более упорное сопротивление, так как там располагались батареи Берлинского кольца ПВО — но без пехотного прикрытия, ночью, зенитки были обречены. Теоретически такое прикрытие могли бы оказать немецкие "стройбатовцы" дивизии "Фридрих Людвиг Ян" — но испуганные атакой советской морской пехоты на южную гряду высот, эти работники лопаты больше думали о бегстве, чем о бое — морская пехота преследовала их, быстро продвигаясь вдоль гряды, гася редкие очаги сопротивления. Вместо помощи, строители принесли в Зеелов панику — напуганный словами о тысячах бешеных русских, готовых вот-вот обрушиться с фланга, гарнизон Зеелова побежал. А в расчетах ПВО слишком многие были семнадцатилетними мальчишками последнего призыва, а не бывалыми фронтовиками, они сражались храбро, но неумело, а пехотной тактике не были обучены совсем.

Таким образом, за ночь на 2 февраля сформировался Зееловский плацдарм, имеющий, в общем, тот же вид на карте, что за последующие недели жестоких боев. Помимо упомянутых 19-й МБР и трех бригад морской пехоты, до утра успели подойти и переправиться 20-я гвардейская мехбригада и 48-й тяжелый танковый полк, имеющий танки КВ-54. Прибыли в Кюстрин, но пока не переправлялись, 1-я танковая бригада, "Первая гвардия", на тот день единственная в Советской армии полностью вооруженная танками Т-54-100 — и 56-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк, "Святое воинство", укомплектованный машинами, подаренными РПЦ.[3]

И этим войскам предстояло отразить удар Первого танкового корпуса СС с юго-запада на следующий день.

Из докладной записки разведывательного отдела ОКХ (верховного командования вермахта), 1 февраля 1944 года

Элементы превосходства русских войск в настоящий момент: