Сумерки богов - Владислав Савин (2014)

Вдруг пропала радиосвязь, в наушниках был слышен лишь треск и вой. Русские включили глушилку, но теперь это им не поможет, головные танки уже достигли перевала, скрылись на той стороне. Оборона русских прорвана! Тут что-то сильно ударило в башню сбоку, в четырехстах метрах справа "оса" успела выстрелить еще дважды, до того как ее накрыл снаряд.

— Дураки русские, — буркнул Волль, наводчик. — Выскакивали бы сразу и бежали — были бы живы.

"А нам повезло, — подумал Виттман. — Если бы русские попали не в башню, а в гусеницу… Ремонт ходовой части "Кенига" на поле боя — это из области сказок, а бежать назад, под огнем, незащищенными — увольте!"

Он перевел взгляд вперед. За перевалом что-то происходило, оттуда поднимался густой черный дым, который танкист не спутает ни с чем — и не один, а много, сливаясь в густую массу. Вот уже и головной "Кениг" скрылся за гребнем, второй стал подниматься за ним — и вдруг, на самом изломе замер; Виттману показалось, то ли заглох мотор, не выдержав нагрузки, то ли командир, увидев что-то опасное, приказал водителю назад — в следующую секунду танк вспух огненным шаром взрыва. Башня взлетела вверх — детонация боекомплекта.

— Двенадцатисантиметровый, — отметил Виттман, — прямое попадание с близкой дистанции.

Вот на что рассчитывали русские! Передний склон был предпольем, а войска на нем — расходным материалом, наверное штрафники, как говорил кригс-комиссар, смертники, не имеющие права отступать, потому что тогда их встретят свои же пули, приговоренные НКВД к расстрелу и своей гибелью не у стенки, а в бою выкупающие свободу для своих семей, заключенных в гулаг, как у русских называются концлагеря. А главная линия обороны была на обратном скате, невидимая для атакующих, укрытая от их огня. И танки "Гитлерюгенда" появлялись перед ней, как на расстрел, поочередно, не успев сориентироваться, сразу оказываясь под прицелом! На ту сторону ушло не меньше батальона, теперь он весь исходит этим черным дымом. И лезть туда следом означает точно так же сгореть!

И нет связи — не вызвать огонь артиллерии. Хотя по плану какое-то количество снарядов они должны были туда положить — но видно, русская оборона там не сильно пострадала, нужен концентрированный удар!

На склоне продолжалась взаимная бойня, но сейчас это беспокоило Виттмана меньше всего. Приказ геройски идти вперед — это будет страшно. Не высокое искусство танкового "фехтования", где побеждает лучший (каковым Виттман не без основания считал себя), а голая лотерея наподобие русской рулетки. Если там батарея русских двенадцатисантиметровых, то может, и удастся ее задавить — вот только половина батальона останется там же! Сослаться на то, что не понял приказ, переданный командиром в отсутствие радиосвязи по принципу "делай как я"? Не распознав из-за дыма номер командирского танка.

Командир 101-го батальона дураком не был. Танки остановились, туда попробовали сунуться панцергренадеры, но быстро откатились обратно, провожаемые взрывами гранат — значит, русские позиции совсем близко от гребня? Да, там сверкнули вспышки выстрелов — какой-то русский, обнаглев, высунулся с ручным пулеметом и прекратил огонь за несколько секунд до того, как на том самом месте разорвался снаряд. Накрыло его или успел удрать, неясно.

Затем за гребнем обозначилось какое-то движение. Цейсовская оптика услужливо приблизила — один, два, три, будто пеньки с набалдашниками — но Витман знал, что это дула орудий русских тяжелых самоходок, пока прячущихся за склоном. Если русские пойдут в атаку, мы угостим их тем же блюдом, теперь им придется преодолевать перевал поочередно, малым числом, попадая под огонь!