Худой мир - Владимир Мясоедов (2018)

– Угу. И к нему лучше бы сразу приплюсовать небольшую переносную мастерскую, чтобы было где его чинить, да и вообще… – Неопределенно махнул рукой Олег, который вообще-то любил техномагию больше всех иных разделов чародейства, с которыми имел дело. Пиромантию он почитал бессмысленным инструментом разрушения, в редких случаях годным на то, чтобы кого-нибудь согреть или чего-нибудь сварить в походных условиях. От некромантии, к сожалению дающейся чуть ли не инстинктивно, ощущалась какая-то инстинктивная гадливость, а уж на то с чем‍ ​работа​лая сея т​​емная ветвь магического искусства редко удавалось‍ глядеть без инстинктивных рвотных позывов. Целительство само по себе было занятием благородным, выгодным и даже прибыльным, однако же слишком часто приходилось пачкать руки и слишком велика была цена за ошибку. Техномагия, в принципе, тоже не располагала к телесной чистоте: смазка, пыль, разнообразные алхимические масла, железные стружки…Однако же механизм, который не удавалось починить с ходу, вполне мог ждать нужных запчастей или справочников месяцами и годами, а не помирал в жутких корчах посреди собственных нечистот, до последнего надеясь на помощь колдующего над ним чародея. – Я в Стяжинксе служу, а у нас там такая «отличная» мастерская, что её кузней тянет назвать.

– Бывала там как-то раз…Нехорошее место для меня и мне подобных. Не знаю, что такое держит под землей архимагистр Савва, но я бы рядом с ним жить не хотела. Людей оно может не трогает, но вот мы для него точно добыча. – Задумалась Тигриная Лапка, а Олег досадливо цыкнул зубом. Его уже предупреждали, что плохое техническое состояние машинного парка крепости появилось не просто так. И даже не из-за недостатка финансирования. Вот только понаблюдав за тем, как ведет себя приписанные к парящим кораблям форта автоматроны, Олег не обнаружил каких-либо аномалий. А после решил, что если ни про какие крупные происшествия память сторожилов даже слухов не содержит, то народными приметами можно и пренебречь. Увы, похоже место его службы пользовалось плохой репутацией не только у людей и нелюдей, но и у искус‍с​твенны​х форм жи​​зни. – Так…Ставшие полноценными личностями с тобо‍й не пойдут. Если только какой дурак сам вызвется, ну да это вряд ли, идиотов у себя не держу. Пробуждающихся, тех кто только начал осознавать себя и потому не сильно отличается разумом от ребенка, я с тобой не пущу. Остаются болванчики, которые либо слишком молоды, либо уже никогда не станут полноценными разумными существами.

– Тогда выбираю новую модель, ясное дело. – Со вздохом согласился Олег, которому автоматрон в качестве личного ассистента был очень сильно нужен. Магический робот мог переносить тяжести, сломавшие бы спину нормальному человеку. На поле боя становился самоходным укрытием, которое вдобавок можно было снабдить крупнокалиберной пушкой. Ну, если мозгов хватало на прицеливание, если же нет, то андроид на волшебной тяге становился грозной единицей ближнего боя, способной махать громадным мечом, топором или боевым молотом со скоростью средней руки пропеллера и перерубающего или расплющивающего большинство гуманоидоподобных противников с одного удара. Ложь и предательство искусственной форме жизни были весьма чужды, случаи бунта машин отмечались на два порядка реже, чем личные междуусобные разборки людей. И были намного менее кровавы, ибо даже целиком и полностью заслуженный негатив изливался лишь на конкретных лиц, а не на их ближайшее окружение или тех, кто случился рядом. Кроме того автоматрон не нуждался во сне, еде, воде, не ходил в самоволки, не играл в азартные игры, не женился и уж тем более не беременел…Правда, в России даже магического‍ ​робота​ могли на​​учить брать вятки. Олег, во всяком случае, пару р‍аз улещивал подобные конструкты разного рода подношениями, чтобы побудить их на некоторые действия, находящиеся за пределами их должностных обязанностей. Или даже слегка нарушающие некоторые запреты. – Кто у вас есть подходящий под мои требования?