Пригласи меня войти - Дженнифер МакМахон (2019)

– Там был дом. Скорее, ветхая лачуга. Кривобокая, наклоненная в левую сторону. – Он посмотрел на нее, и она снова кивнула, чтобы он продолжал. – Из трубы шел дым, дверь была открыта. Мой олень… то есть белая олениха, за которой я следовал, вошла внутрь. Я не верил своим глазам, но понял, что настиг ее. Она находилась внутри, а я стоял совсем близко. Я достал фотоаппарат и побежал к хижине. Но когда я попал туда…

– Что, Нат? – спросила Элен. – Что случилось?

Нат отодвинул стул, встал и потер лицо ладонями.

– Там не было оленя. Зато прямо за дверью стояла женщина с черными волосами и темными глазами. На ней было белое платье. И то, как она смотрела на меня, Элен… – Он помедлил и встретился с ней взглядом. В глазах Ната плескался чистый ужас. – Это было так, как будто она знала меня, Элен, – дрожащим голосом сказал Нат. – Как будто она ждала меня.

Глава 40

Олив

13 сентября 2015 года

Мама! Ее мама была там и танцевала в центре круга!

Но как? Почему?

Разум Олив блуждал в поиске объяснений и мыслей о том, что делать дальше. Если бы у нее был мобильный телефон, как у любого другого четырнадцатилетнего подростка, она могла бы укрыться за стойкой и позвонить или написать сообщение отцу или тете Рили, сообщить о маме и попросить скорее приехать сюда.

Но у Олив не было телефона, и она застряла здесь, в старом отеле Дикки.

«Думай», – велела она себе.

Олив думала о том, как она преследовала пугливого оленя на охоте: нужно было держать его под прицелом и аккуратно сопровождать до тех пор, пока не настанет момент для идеального выстрела.

Ее единственной надеждой было попытаться застать маму, когда она будет одна, и поговорить с ней с глазу на глаз.

– Она говорит! – воскликнул какой-то мужчина, как будто прочитав мысли Олив.

– Хетти, поговори с нами, – сказала женщина. – Поведай нам свои секреты. Расскажи, что мы должны знать. Объясни, что нужно сделать.

Эти люди говорили глупости, но, хотя они напоминали персонажей мультфильма, они казались совершенно серьезными, и это больше всего пугало Олив.

Члены группы приблизились к женщине с головой оленя, окружили ее, внимательно слушая.

Но Олив не слышала ничего, кроме равномерного гула и звука шагов своей матери, танцевавшей в волшебных туфлях.

Потом раздался шепот, вернее, слабый намек на шепот.

Нужно подобраться ближе.

Возможность услышать голос матери действовала на Олив как сверхмощный магнит, выманивала ее из укрытия.

Она заметила впереди потрепанный красный диван для двоих и поползла туда, уверенная, что члены группы полностью сосредоточены на женщине в оленьей маске. В баре было темно, если не считать свечей. Олив могла двигаться в тени.

– Веди нас, Хетти, – сказал мужчина. – Покажи нам путь.

Олив быстро поползла на четвереньках. По пути она зацепила правой ногой стул с высокой спинкой, который не заметила в полумраке. Стул качнулся назад, секунду побалансировал на двух ножках и с грохотом рухнул на пол.

Гудение прекратилось. Круг разомкнулся, и все повернулись в сторону Олив.

Она застыла на четвереньках, как огромный и неуклюжий жук посреди комнаты. Она чувствовала себя такой же уязвимой, как насекомое, которое можно легко прихлопнуть и избавить от жизненных тягот.

– Что за чертовщина? – спросил человек с писклявым голосом.

Ее мать подалась вперед; глаза за оленьей маской поблескивали в свете свечей. Группа плотнее обступила олениху, словно защищая от вторжения.

Дикки держал руку на рукоятке револьвера. Олив не стала ждать, что будет дальше: она вскочила на ноги и рванула к двери.