Пригласи меня войти - Дженнифер МакМахон (2019)

У Олив зашевелились волоски на руках и на шее, как будто где-то рядом ударила молния. Как будто приближалась опасность.

Серебряная цепочка была порвана, но застежка осталась на месте. Рядом с застежкой висела подвеска в виде серебряного круга с треугольником внутри, квадратом в треугольнике и кружком внутри квадрата с крошечным глазом в центре.

– Оно принадлежало моей маме, – с трудом выдавила Олив, преодолевая комок в горле. – Это было ее любимое ожерелье. Она никогда не снимала его.

Серебро потемнело и было заляпано болотной грязью, но глаз упорно смотрел на Олив.

«Я тебя вижу. Я все знаю».

– Странно, – произнес Майк, по-бульдожьи выпятив челюсть и покусывая верхнюю губу. Он отступил в сторону, как будто ожерелье пугало его не меньше, чем проклятое сокровище Хетти. – Что делает в болоте любимое ожерелье твоей матери, которое она никогда не снимала?

Глава 11

Элен

15 июня 2015 года

Цифровые часы Элен показывали 03.33, когда она нажала кнопку.

Ната рядом не было.

– Нат! – сонно окликнула она и выпрямилась в кровати. – Нат? – повторила она и прислушалась, но услышала только учащенный стук собственного сердца.

Тревога, беспокойство и паранойя постепенно одерживали верх над ней. Каждый раз, когда она приезжала в город за новой коробкой саморезов или молотком вместо утраченного, Элен слышала шепотки у себя за спиной. Когда она рассказала об этом Нату, он только посмеялся и заявил, что у нее слишком богатое воображение. Но ей не почудилось, когда она услышала, как на почте одна женщина сказала другой: «Это она. Та самая, из Брекенриджа». А другая женщина с явным отвращением покачала головой и ответила: «Им не следовало приезжать туда и тревожить дух Хетти». Потом обе женщины поспешно ушли, словно боялись находиться рядом с Элен.

– Говорю тебе, они не хотят, чтобы мы жили здесь, – сказала она Нату. – Они думают, что мы каким-то образом потревожили дух Хетти.

– Думаю, ты переносишь на других людей свои тревоги и наши неудобства в целом, – сказал Нат и отложил свой новый молоток. Они настилали черновой пол на втором этаже. – Конечно, жители Хартсборо могут недоверчиво относиться к приезжим, но говорить, что они не хотят видеть нас здесь, – это уже чересчур. И даже не начинай снова вспоминать о призраках.

Теперь, когда она стала шарить на полке в поисках фонарика, ее пальцы нащупали только пыль и старую паутину. Очки Ната тоже исчезли.

Элен спустила ноги на холодный линолеум, который местами пружинил, слегка проседая под босыми ногами.

«Словно идти по болоту, – подумала она. – И в любой момент я могу провалиться в глубокий и темный омут, в то самое место, откуда выходит Хетти».

Ей хотелось включить свет, но она была слишком испугана. Она не могла допустить, чтобы снаружи узнали о ее присутствии, увидели ее силуэт за крошечными окнами.

«Там ничего нет», – внушала она себе.

Элен пыталась успокоить дыхание, но оно все равно вылетало из груди неровными толчками. Она тихо прокралась по коридору и через гостиную к входной двери. Слева от входа имелось окошко. Элен выглянула наружу через запыленное стекло, стараясь не замечать свое испуганное, тусклое отражение. Ночь казалась непроглядно темной, не считая серебристого полумесяца луны. Рваные облака, ни одной звезды наверху.

Когда глаза немного привыкли, Элен стала различать формы в темноте: острые углы двух брезентовых навесов, которые они установили над инструментами и расходными пиломатериалами. А дальше, немного позади – странные скелетные стены их будущего дома. Внутри этой деревянной клетки что-то было и двигалось по полу. Бледная фигура, гибкая и словно танцующая. Это был точно не Нат с его широкими плечами и уверенной походкой.

Это была женщина в белом платье.

Элен сразу же поняла, что это Хетти Брекенридж.