Пригласи меня войти - Дженнифер МакМахон (2019)

– Никогда нельзя знать наверняка. Впрочем, как я сказала, есть масса историй, которые уходят на десятилетия в прошлое. Люди видели ее и преследовали в лесу.

Нат сделал большой глоток пива и посмотрел на Рили, потом на ее татуировки.

– Интересно, что альбинизм всегда был как-то связан с мистикой. В фольклоре «белоснежные животные» часто наделены волшебными способностями. В некоторых культурах альбиносов считают проклятыми и стараются избегать их. Но ведь на самом деле это лишь генетическая мутация, случайное отклонение от нормы, когда нарушается выработка меланина. Конечно, это красиво и уникально, но имеет вполне научное объяснение.

– Но не кажется ли вам странным, что истории о белой оленихе в местных лесах уходят далеко в прошлое? – спросила Рили. – Я хочу сказать, если охотники видели ее в 1960-х годах, это не могло быть то же самое животное, верно? Как долго живут олени?

Нат придвинул стул ближе к Элен и положил руку ей на колено.

– Нужно посмотреть, но не думаю, что больше десяти лет, – сказал он.

Элен потянулась вниз, сжала его руку, потом убрала со своего колена.

– Говорю вам, это Хетти, – заявила Рили, скручивая очередной косяк.

– Может быть, речь идет не об одном-единственном олене? – сказал Нат и отодвинулся. – Возможно, это наследственный признак, и здесь есть целая популяция оленей-альбиносов. Только представьте: целая колония белых оленей! Вроде колонии черных белок в Торонто.

Рили закурила косяк и передала его Элен. Нат сразу нахмурился. Элен глубоко вдохнула дым и улыбнулась.

– Колония оленей-альбиносов? Мне больно говорить об этом, но версия с призраком кажется более вероятной.

Рили тоже улыбнулась. Нат прищурился, покачал головой и встал.

– Пойду похожу вокруг. Займусь кое-какими исследованиями.

– Звучит неплохо, – сказала Элен. – Порадуй себя.

Они посмотрели, как Нат трусцой побежал к трейлеру, как будто ходьба была для него недостаточно быстрой.

– Похоже, Нат не склонен верить в сверхъестественные явления, – заметила Рили и сделала глубокую затяжку.

– У него научный склад ума, и ему нужны доказательства.

– Наука не все может объяснить, – сказала Рили и протянула папиросу Элен. Та смотрела на татуировки на руках Рили: вороний череп, египетский анкх, дракон у левого плеча. Или это горгулья?

– Полностью согласна, – сказала Элен. Она подумала о Хетти, появившейся вчера ночью у нее на кухне. Стоит ли рассказывать об этом? Но тут Рили сменила тему.

– Очень хорошо, что Олив проводит много времени вместе с вами, – сказала она.

– Она хорошая девочка, – согласилась Элен. – И действительно оказывает нам большую помощь в строительстве.

– По правде говоря, мне тревожно за нее, – призналась Рили.

– Почему?

– Мой брат Дастин – это ее отец. Вы знакомы, да?

Элен покачала головой. Пожалуй, это выглядело странно. Ведь Дастин должен был поинтересоваться, где его дочь проводит свободное время, и заглянуть сюда хотя бы ради того, чтобы убедиться, что они с Натом не какие-то извращенцы или наркоманы.

– Еще нет, – ответила Элен. – Мы сказали Олив, что хотим пригласить их обоих на пикник, но, похоже, в последнее время он слишком занят и не может выбрать подходящее время.

Олив предлагала одну отговорку за другой: ее отец слишком устал, он работает сверхурочно, он занят ремонтом по дому. Элен начала подозревать, что причина в чем-то еще. Может быть, он алкоголик или социопат?

– Занят? – Рили покачала головой. – Сильно сомневаюсь. По правде говоря, Дастин так и не оправился после ухода Лори. Он растерян.

Элен еще раз затянулась травкой.

– Я и понятия не имела. Олив почти не говорила о своей матери.

Это было преувеличение. На самом деле Олив вообще не говорила о своей матери, если не считать двух историй о Хетти, которые она слышала от нее. Элен знала, что мать Олив покинула семью, но как-то не задумывалась о причине.