Там, где раки поют - Делия Оуэнс (2019)

– Она побежала к своей лодке… э-э-э… не очень одетая. Шорты спущены, трусы тоже. Бежит и на бегу шорты подтягивает. И поливает его почем зря. В лодку прыгнула – и прочь от берега, а сама штаники на ходу поправляет. С нами поравнялась – и зырк на нас! Тут-то я и убедился, что это она.

– Вы сказали, она бежала к лодке и кричала на него. А что именно кричала, вы расслышали?

– Да, до нее было рукой подать, слышно все до последнего слова.

– Повторите, пожалуйста.

– Она кричала: “Отвяжись от меня, ублюдок! Еще хоть раз тронешь – убью!”

В зале поднялся шум и долго не утихал. Судья Симс стукнул молотком:

– Тишина!

– Достаточно, – сказал прокурор. – Спасибо, Родни. Вопросов нет. Передаю слово защите.

Том протиснулся мимо прокурора Эрика к свидетельской скамье.

– Родни, по вашим словам, когда вы услышали вдалеке крики, то не сразу увидели, что происходит между мисс Кларк и мистером Эндрюсом. Так?

– Да. Мы их разглядели, только когда подплыли поближе.

– И та женщина, в которой вы позже узнали мисс Кларк, кричала, как будто ей угрожала опасность. Так?

– Да.

– При вас они не целовались, не ласкали друг друга. Женщина кричала так, будто на нее напали, будто она в опасности. Верно?

– Да.

– То есть мисс Кларк могла ударить мистера Эндрюса, защищаясь, – женщина, одна в лесу, против сильного мужчины, спортсмена, бывшего футболиста? Он на нее напал, а она защищалась?

– Да, могло быть и так.

– Больше вопросов нет.

– Слово обвинению?

– Да, ваша честь, – вскочил Эрик. – Итак, Родни, неважно, произошло ли это между ними с обоюдного согласия или нет, но можно ли утверждать, что подсудимая, мисс Кларк, была в ярости на покойного, Чеза Эндрюса?

– Да, еще бы.

– До того, что грозилась его убить, если он еще хоть раз ее тронет? Это верно?

– Да, так и было.

– Больше вопросов нет, ваша честь.

41

Стадо

1969

У Киа все еще тряслись руки, она поминутно оглядывалась, не увязался ли за ней из Кипарисовой бухты Чез на своем катере. Ткнувшись в берег в своей лагуне, она на подрагивающих ногах добрела до хижины, на кухне рухнула на пол и зарыдала. Левый глаз стремительно набухал, рот был полон песка. Она напряженно вслушивалась, не донесется ли гул мотора.

На шее у Чеза она заметила свою подвеску с ракушкой – до сих пор носит. Почему?

“Ты моя”, – сказал он. Она его ударила, теперь он наверняка в ярости и примчится мстить. Может, даже сегодня. Или дождется ночи.

И некому пожаловаться. Скок посоветует обратиться к шерифу, но кому поверят блюстители закона – Болотной Девчонке или Чезу Эндрюсу? Что именно видели те два рыбака, точно неизвестно, но защищать ее они вряд ли станут. Скажут, поделом ей – ведь все знают, что до того, как они расстались, она с ним обжималась у всех на виду, совсем стыд потеряла. Вела себя как шлюха, вот что они скажут.

За окном завывал ветер с моря, и Киа боялась, что не услышит мотора. Едва переставляя от боли ноги, она сложила в рюкзак печенье, сыр, орехи и, пригибая голову под яростными порывами ветра, побежала вдоль проток, сквозь заросли спартины к читальне. Путь занял три четверти часа, и при каждом шорохе она вздрагивала всем своим измученным телом, озиралась, вглядывалась в прибрежные кусты. Вот и ветхая бревенчатая лачуга у ручья, наполовину скрытая высокой травой. Здесь ветер слабее, на шелковистом лугу тишь. Киа не рассказывала Чезу про свое убежище, но вдруг он все-таки знает о нем? Поди угадай.