Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

— Принял тебя хорошо, — «Коробочка» принялась разворачивать вперёд пулемётную башню. Тем временем обалдевший от удара медведь собрался с мыслями и решил обойти бульдозер с фланга. Оббежав по дуге чихающую и не заводящуюся машину, зверь снова бросился в атаку, целя в борт. В этот момент упавший с бульдозера боец открыл по медведю огонь из автомата. К нему присоединился спешившийся десант БТР. Зверь негодующе взревел и, не сбавляя скорости, изменил направление движения в сторону автоматчиков. Перед самым носом медведя бойцы бросились в разные стороны, и разогнавшаяся туша с размаха врезалась в отвал дороги, подняв в воздух настоящий взрыв грязного снега и пепла. Отпрыгнувшие бойцы метнулись за спасительную броню БТР, однако один из них не стал укрываться и, подбежав к зарывшемуся в снег зверю, разрядил магазин в мохнатый зад. Внезапно скрученный кольцами хвост медведя резко распрямился и снизу вверх нанёс бойцу страшный удар. Тело, словно поломанное пополам, подбросило в воздух, и вывернувшийся из снега зверь подхватил его на лету зубастой пастью. Раздался хруст и чавканье, медведь остановился и принялся пережёвывать добычу. С его стороны это оказалось ошибкой. Крупнокалиберный пулемёт «Коробочки» захватил цель и дал длинную очередь, изрыгая пламя, словно проклятия. Из туши зверя во все стороны полетели кровавые клочья, медведь оглушительно взвыл и рванулся прочь от ужасного противника, размазывая волочащимся хвостом остающиеся за собой чёрные кляксы крови и вопя от страха. Через несколько секунд грязно-бурый силуэт убегающего зверя растворился в серых сумерках.

Четвёртый стоял перед бульдозером и смотрел на согнутый почти пополам стальной отвал. Он обернулся на звук шагов и, увидев Тринадцатого, задумчиво изрёк:

— Как такое могло появиться на свет всего за семь лет? И каким образом выжили птицы?

— Это не птицы. Андрей. Это летучие мыши. Точнее, то, что с ними стало, — майор полез на борт бульдозера. — Поехали, надо возвращаться домой.

Поредевшая Внешняя группа, переодетая в больничные пижамы, вновь сидела в комнате встреч. Напротив, за прозрачной стеной, было целое столпотворение: члены Совета, генерал, руководители и ведущие специалисты обеих аналитических групп, учёные, врачи, инженеры — всего десятка три человек теснились в небольшом помещении, никак не рассчитанном на такое обилие посетителей сразу. Вот уже два часа Внешние снова и снова описывали произошедшее на поверхности, отвечая на десятки вопросов и уточняя множество деталей.

— Я ещё раз повторяю, — устало объяснял Четвёртый, — эти тараканы сожрали тело вместе со скафандром за пару десятков секунд. Я сидел в кабине бульдозера, и мне было хорошо видно, что после того, как эта гадость вернулась внутрь РЛС, на снегу остался только отпечаток тела, не было даже ни капли крови.

На половине гостей стоял негромкий гул, референты фиксировали сказанное, специалисты обсуждали информацию, кто-то делал пометки в компактном ноутбуке.

— А вы уверены, что не могли ошибиться? — задал вопрос кто-то из аналитиков. — Всё-таки кабина бронирована и обзор из неё не самый удобный. Возможно, кровь всё же была?

— Я уверен, — угрюмо перебил Первый. — Я был оттуда в двух метрах, хотел помочь, но его даже не было видно из-за кишащей дряни. Зато хорошо были видны отпечатки тел. На них тоже не было ни капли крови. И обрывков скафандров не было. Ни одной нитки, ни куска пластика. Эти твари жрут всё, что попадаётся им на пути, кроме железа. Поэтому они и живут внутри станции, прячутся там от летающих тряпок.

— Скорее всего, насекомые выделяют какую-то очень активную кислоту, наподобие той, следы которой мы обнаружили на скафандре и теле убитого летучей мышью бойца, — руководитель медицинской аналитической группы протянул профессору распечатку. — Вот анализ этих следов, только что поступил из лаборатории. Очень странные химические соединения, в наших условиях получить такое не удастся.