Плотность огня - Макс Глебов (2018)

И в какой-то момент кварги выдохлись. Да, нам это стоило почти всей орбитальной группировки. Теперь наш сжавшийся почти вдвое плацдарм прикрывали руины двух еще как-то державшихся крепостей, уже почти неживой линкор и сильно поврежденный крейсер. Больше никого не осталось. В сражении на планете полегли три четверти Бизонов, численность пехотного корпуса сжалась до неполной дивизии, а от трехсот атмосферных истребителей и штурмовиков осталось два десятка готовых к бою машин. Но и кварги кончились. Видимо, их понятия о стратегии и тактике не позволяли им бросать в бой последние силы. Они должны были понимать, что люди не оставят ситуацию, как есть, и контрудар по Глизе-338 более чем возможен.

Я глянул на хронометр. С момента начала атаки прошло уже пять дней. Я ускорил бег времени и на восьмой день нашего стояния на плацдарме сканеры наименее пострадавшей крепости засекли выход из гипера кораблей пятого ударного флота адмирала Нельсона.

Тактическая проекция погасла, на ее месте появилась крупная надпись «Время истекло. Выполнение учебной задачи остановлено». Я посмотрел на часы. Внутри тренажера я находился уже три с половиной часа. Больше, чем генерал Свирский отвел нам на выполнение задачи. Я открыл дверь и вышел в зал. Все мои товарищи по группе уже сидели в креслах напротив проекционного экрана и внимательно слушали, как генерал комментирует действия очередного офицера. Я тихо подошел, занял свободное место в последнем ряду и попытался вникнуть в суть происходящего.

– Итак, майор Линден, – не слишком довольным голосом обратился Свирский к стоящему у экрана моему вчерашнему знакомцу с двойным подбородком, – ваша боевая эффективность ниже сорока пяти процентов. Вы поняли, в чем была ваша ошибка?

– Пока нет, господин генерал-полковник, – ответил Линден, обозначив легкое пожатие плечами, что, на мой взгляд, при такой разнице в званиях являлось поведением совершенно недопустимым, – в соответствии с задачей я стремился нанести максимальный урон врагу.

К моему удивлению, генерал оставил жест майора без внимания, как будто вообще его не заметил.

– Вы провели контрудар по высадившимся войскам противника в ситуации, когда этого ни в коем случае нельзя было делать, майор, – терпеливо объяснил Свирский, – вы не имели возможности обеспечить прикрытие ваших Бизонов с воздуха и не провели предварительную разведку сил противника. В результате вы лишились девяноста процентов тяжелых роботов, а ваши войска понесли большие потери, добившись лишь локального успеха и не нанеся врагу адекватных потерь. Вам все ясно, майор Линден?

– Так точно, господин генерал-полковник, – сказал Линден с кислым выражением лица. Было видно, что слова Свирского ему не интересны. Кто же он такой, все-таки, если позволят себе такое поведение со старшим по званию и не боится последствий?

– Займите свое место в зале, майор. Перейдем к следующему полководцу, – с легким сарказмом произнес генерал, посмотрев на меня, – я вижу, мы уже в полном составе. Что-то вы задержались, младший лейтенант. Режимом ускоренного времени стоило пользоваться активнее.

– Так точно, господин генерал-полковник, – ответил я вскакивая.

– Не тянитесь, младший лейтенант, – усмехнулся генерал, – вы в академии Генштаба. Здесь не плац. Вы такой же слушатель, как и остальные офицеры. Вам ясно?

– Так точно, господин генерал-полковник, – ответил я уже более свободно, – разрешите объяснить причину задержки?

– Не нужно, младший лейтенант, мы сейчас сами все увидим, – произнес генерал и совершил некую манипуляцию со своим планшетом.

На экране возникла тактическая проекция, отражающая начальную фазу сражения. Генерал запустил ускоренное время, и объекты на ней пришли в движение. С удивлением отследив передислокацию крепостей и войск, генерал остановил воспроизведение.

– Что это значит, младший лейтенант? Что вы сотворили?