Планетарные силы с поверхности уже вовсю стучались ко мне на связь с запросами целеуказания для систем наведения своих ракет, и я с превеликим удовольствием транслировал им данные сканеров. В результате, когда первая волна кваргов вышла на дистанцию пуска торпед, им навстречу уже летели с планеты многие сотни противоорбитальных ракет. Столь мощного залпа наземных средств противокосмической обороны я не видел со времен своего последнего сражения в прошлой жизни, но тогда такую неприятность устроили нам жабы. Теперь же такой плотности огня я мог только порадоваться. Просидевшие на планете все космическое сражение наземные войска, похоже, были просто счастливы возможности внести, наконец, свой вклад в теперь уже такую близкую победу, и расстарались они на славу. Мой линкор пыталась прикрывать даже атмосферная авиация, действующая на пределе своих высотных возможностей. Истребители проносились в нескольких километрах под Титаном целыми эскадрильями, пытаясь достать противника своими ракетами. Реальная эффективность этой стрельбы стремилась к нулю, но, по крайней мере, они мешали истребителям и торпедоносцам противника вести прицельный огонь.

И все же кварги воевать умели, даже находясь в том состоянии яростного ослепления, в которое погрузил их захват флагмана. Корпус Титана потрясли попадания пятнадцати торпед. Даже для такого гиганта это было много. Мощность силовой установки упала до сорока процентов, из орудий главного калибра уцелело менее половины и под воздействием атмосферы от поврежденных участков обшивки начали отваливаться куски брони. Я понял, что дальше такого режима движения линкор не выдержит и аккуратным маневром вывел его обратно в космос.

Пока я пытался сбежать и оттягивал на себя силы кваргов, адмирал Нельсон времени зря не терял. Пользуясь тепличными условиями ведения боя, его корабли с комфортом расстреливали остатки флота кваргов, и к моменту, когда я добрался-таки до зоны ответственности одной из орбитальных крепостей северного полушария планеты, воевать им стало уже не с кем. Боевые корабли кваргов кончились, а флот десантных транспортов, так и простоявший в бездействии все сражение, разогнался и ушел в прыжок, покинув систему.

Последние истребители и торпедоносцы противника оказались в безнадежном положении. Достать Титан за спинами орбитальных крепостей они больше не могли, да и мало их уже осталось, а возвращаться им было просто некуда, их авианосцы погибли в бою с кораблями адмирала Нельсона. Тем не менее, сдаваться кварги не стали и погибли все, до последней машины, в самоубийственной атаке на орбитальную крепость, прикрывшую собой мой корабль.

– Господин адмирал, маневр уклонения выполнен. Боеспособность корабля на уровне тридцати пяти процентов, – доложил я Нельсону, – Прошу дальнейших указаний.

– Поздравляю вас с победой, господа! – передал адмирал по общему каналу, не обратив внимания на мой доклад, – она досталась нам высокой ценой. Слишком высокой. Но все равно это победа. Командирам кораблей в течение часа доложить о потерях и повреждениях и обеспечить эвакуацию раненых в планетарные госпитали.

Я ждал приказа адмирала. Я не видел смысла в своем длительном нахождении на Титане. Да, формально я назначен командиром этого огромного корабля, но это не отменяло того факта, что я был здесь человеком случайным, не имеющим к флоту никакого отношения. Правда, кроме меня управлять гигантским линкором никто все равно не мог, так что адмиралу предстояло принять сложное решение, что делать дальше со мной и моим трофеем. Через два часа Нельсон решение принял.

– Лейтенант Лавров, – вызвал он меня по закрытому каналу, – вы докладываете, что ходовые системы корабля в норме. Вы сможете провести серию прыжков для выхода к Земле?

– Так точно, господин адмирал. Технически я могу это сделать, но моих знаний в гиперпространственной навигации совершенно недостаточно. Мне будет необходим на борту соответствующий специалист.