Камень - Станислав Минин (2019)

— Ты что, думаешь я тебя в этом смысле спрашиваю? — закончив смеяться, спросил дед. — Все давно знают про эту самую любовь, князь Долгорукий даже пытается на этих слухах спекулировать влиянием, намекая о близости к Романовым. Но сами Романовы никак эту близость показывать не спешат. Так что интересуюсь я твоим общим впечатлением от девушки, ничего большего.

Пришлось рассказывать про игру на бильярде, ползанье под столом, и разговор с Великой княжной после.

— Хорошая девчонка, деда, мне понравилась.

— Ну и славно. Дружи! — одобрил он. — А теперь меня интересуют твои тренировки. Прохор тут мне что-то невнятное мямлил по телефону, намекал на личную встречу с вами двумя. Внимательно слушаю.

О наших тренировках с моим воспитателем мы рассказывали деду уже за обедом в столовой.

— Прохор, или мне кажется, или ты стал лучше выглядеть? Помолодел что ли?.. Только сейчас обратил на это внимание… — заявил дед.

— Вам виднее, Михаил Николаевич… — ответил тот. — Но чувствую я себя действительно помолодевшим, энергия и сила так и прёт, порой еле себя сдерживаю.

А я после этих слов Прохора хмыкнул, вспомнив его вчерашнее желание вызвать на дом парочку желтобилетниц.

— Лёшка, — обратился ко мне дед, — как думаешь, когда у Прохора всё нормализуется?

— Не знаю, я же всё это делаю в первый раз.

— А сейчас глянуть можешь? — спросил Глава Рода, на что я кивнул, перешёл на темп и настроился на ментальный доспех Прохора.

С каждым днём картина энергетической решётки у моего воспитателя становилась красивее — она приобретала всё более яркий насыщенный жёлтый цвет, основные магистрали перераспределялись по второстепенным, новые жгутики росли и обещали в ближайшем будущем стать равноценной частью доспеха.

Вернувшись в своё обычное состояние, я отчитался деду и Прохору:

— Всё настраивается и по моим впечатлениям становится лучше. По срокам ничего не скажу.

— Понятно. — кивнул дед. — Конечный результат будем посмотреть.

Пробыли мы в особняке ещё пару часов, я отчитался Главе Рода за учёбу, ответил на вопросы о взаимоотношениях с Долгорукими, Юсуповой и Шереметьевой, и о подготовке к бильярдному турниру, после чего попрощались до вечера четверга.

Дома мы с Прохором оказались уже около шести часов вечера, и я начал обзванивать своих университетских друзей по поводу похода в галерею на художественную выставку. Девушки все ответили согласием, а Андрей Долгорукий меня пригласил завтра, в среду, на тренировку по бильярду.

Неожиданный разговор состоялся с моим школьным другом, Сашкой Петровым:

— Лёшка, а я тебя собирался набрать! Мне звонил Хмельницкий! — Сашка захлёбывался от возбуждения. — Говорит, что портрет Алексии пользуется огромной популярностью! Многие хотят, чтобы художник Петров А. написал и их портрет!

— Сашка, я никогда не сомневался в твоих талантах! В четверг, в семь, пройдёт закрытый показ для моего деда. Будут ещё мои университетские друзья — Долгорукие, Юсупова и Шереметьева. Твоё присутствие обязательно, заодно со всеми познакомлю. Давай там на все эти темы и переговорим. Договорились?

— Да. — уже более спокойно ответил он.

Уже вечером, в квартире Леси, я рассказал ей про культурное мероприятие, которое должно будет пройти в этот четверг, и о том, что однокурсники сдали моим друзьям наш с ней поход в «Приют». Не забыл я упомянуть и телефонный разговор с Петровым. Девушка посмеялась, а потом неожиданно заявила:

— Послушай, Пожарский, поговори с дедом по поводу Александра. Надо вам его под опеку брать, иначе разорвут молодого художника на части. Я за это время его успела немного изучить, он отказывать совсем не умеет.

— И как ты это себе представляешь? — поинтересовался я.