Камень - Станислав Минин (2019)

Я на темпе рванул в здание, чувствуя присутствие полковника за спиной. Злость после трубы отпустила, но до конца не ушла, а поэтому действовать я начал жёстко — первых троих, обнаруженных мной в одной из комнат недалеко от входа, я просто забил за несколько секунд ударами в четверть силы, не обращая внимания на их попытки сопротивления, и оставил лежать шевелящиеся тела у одной из бетонных стен, в прочности которых убедился — очень уж славно в них врезались и сползали вниз «злодеи». Полковник стоял всё это время в дверном проёме и наблюдал за картиной избиения своих подчинённых, но не вмешивался. В следующем помещении всё повторилось как под копирку, единственное, «злодеев» было четверо. Мне начинала нравится тренировка по «зачистке» здания — все передвижения ограничены, бегать ни за кем не надо, болевые для «волкодавов» тоже не нужны — бей да бей себе в удовольствие. Единственный затык со мной произошел на втором этаже здания, в одной из последних комнат — там меня встретили оставшиеся, по моим подсчётам, три «злодея», один из которых миниатюрной фигурой очень напоминал Вику Вяземскую. Рука у меня на неё не поднялась, хотя два наших коллеги уже лежали на бетонном полу. Девушка не растерялась и, пользуясь своей безнаказанностью, стала меня «бить» руками и ногами, шипя от боли в отбитых конечностях. Конец всему этому положила фраза, брошенная Ведьмой:

— Что, князь, ручки об девку боишься замарать?

Всё, терпение закончилось. Я схватил её рукой за шею, притянул к себе и прошипел, еле сдерживая себя:

— Лежать!

Вика взвизгнула и обмякла. Я отпустил её шею, и девушка кулём сползла к моим ногам. Заверещала чуйка, и мне с трудом удалось заблокировать удар чьей-то ноги. Увернувшись от руки, я ударил в ответ в те же четверть силы. Мой противник только хекнул и ударил мне коленом в живот. Так сильно во взрослой жизни меня ещё не били — как кувалдой со всего размаха. Но всё равно, в детстве, на тренировках с делориевыми наручниками, мне доставалось и сильнее. Мой локоть, теперь уже в половину силы, удачно врезается в солнечное сплетение непонятного противника. Он отлетает, сгруппировавшись, в бетонную стену, раздаётся глухой «бум», и… встаёт! Я узнаю полковника Орлова, который, с налитыми кровью глазами, вновь на меня кидается.

«Что за ерунда происходит? Не похоже это на тренировку, он бьёт на полном серьёзе!» — только и успел подумать я, как пришлось отражать следующую атаку.

На этот раз застать меня врасплох ему не удалось, и все его удары ушли в молоко, но своими действиями полковник вынудил меня отступить к оконному проёму.

«Он меня что, из окна выкинуть хочет?» — мелькнула догадка.

На очередном ударе Орлов слегка «провалился» вперёд, что позволило мне пробить связку — правой, в четверть силы, в челюсть, и левой, в половину, опять в солнечное сплетение. Отлетевший полковник вставал уже не так резво, но всё-таки поднялся и опять на меня кинулся. Краем глаза я заметил, что за нашей схваткой наблюдают, лёжа на полу, два «волкодава» и очухавшаяся Вяземская. Но Орлов не дал мне долго ими любоваться, попытавшись провести хитрую связку ударов, нацеленных в жизненно важные части тела. И опять он построил её так, чтобы я постоянно отступал спиной к оконному проёму. Прошёл у него последний удар — в печень, который, как и в трубе, убил во мне всякую жалость к противнику и наплевательское отношение к последствиям — я пробил полковнику в ухо в пол силы, он опять отлетел к стене и затих.

«Ну, сука жандармская, сейчас сам полетаешь!» — я схватил Орлова за берцу, и поволок к оконному проёму.

— Князь, нет! — заверещал женский голос сзади, который привёл меня в чувство.

Я отпустил ногу Орлова, сам сел рядом и подумал, что с этими тренировками в Корпусе мне надо завязывать, иначе я здесь всех калеками сделаю. Кто потом Родину защищать будет?