– Худой мир, всегда доброй ссоры, – пожал плечами Бородин.

– Погоди. – Квакин скрылся в жилом вагончике, а затем появился с каким-то продолговатым матерчатым свертком который протянул Игорю. – Держи. Ты это оценишь.

По очертаниям Бородин уже догадался, что внутри клинок. Признаться, ему нравились не только стреляющие, но и колюще-режущие образцы. Однако, каким бы он ни был любителем, ему ни разу не доводилось держать в руках ничего подобного. Самые обычные деревянные ножны, в кожаном окладе. Ни чем не выдающаяся, но удобная рукоять, все с той же кожаной тесьмой. Клинок, длиной сантиметров в тридцать.

Вот только не простой. В глаза тут же бросился коленчатый узор кованного булата. Не того новодела, что были в продаже в их магазине и на которые Бородин даже не думал зариться. Этот разительно отличался от них, притягивая восхищенный взор.

Вот только в следующий момент вдруг пришло осознание, что оружие находится в слишком хорошем состоянии. А такое ни под открытым небом, ни в земле попросту невозможно. То есть Квакин со своими архаровцами лазил в какое-то закрытое помещение. Игорь даже невольно отшатнулся от Семена.

– Не кипешуй, – ухмыльнулся бригадир, поняв реакцию собеседника. – Все чисто. Мы пару недель назад нарвались на поле боя, а там прикинь дюжина бронзовых орудийных стволов. Ну, один видать взрывом отбросило. Пока откапывали, Витек ушел под землю. Оказалось, что на крыше старинного блиндажа копошимся. Чуть не обделались, ясное дело. Но с другой стороны, пять десятков стомиллиметровых снарядов в исключительном состоянии, два ящика патронов, десяток винтовок, три револьвера и четыре уставных сабельки и вот эта ляля.

– А на кой тащить снаряды? – Удивился Игорь, немного успокоившись, услышав о прошедшем сроке.

– В конце их войны, на вооружение стали поступать снаряды с пироксилином. Вот эти как раз из таких. Редкость, но иногда попадаются. Да ты не делай стойку-то. Не я первый нахожу такие, и не ты первый думаешь об изготовлении пироксилинового пороха или гранат. Такая находка подлежит непременной сдаче в казну. Без вариантов. Если приныкать или сдать на сторону, тем же островитянам, можно и головы лишиться. Причем без разницы, гражданин ты или нет. В таких действиях усматривается умысел против княжества. А с этим тут шутить не принято. Хочешь, дерзай. Но без меня.

– Ясно. Ну хотя бы платят-то за такие находки хорошо?

– За каждый снаряд двадцать рублей. За бронзовый пушечный ствол, по рублю за килограмм.

– Это что за дикий перекос? – Искренне удивился Игорь.

– Тут рулит князь. Не нравится, вали на все четыре стороны. Тем более, что всех головастых, а их сюда попадает не так чтобы и много, Истомин взял под плотный колпак. А значит, с твоим уходом особой беды не приключится.

– Понятно. Повезло вам.

– Это точно. Причем дважды. С нас поляна. Как вернемся, ждем в «Мародере». Проставимся, честь по чести.

– Только патроны ты все же нам возместишь. Сотню невьянскими или полторы местными, – уточнил Игорь.

– Справедливо, – слегка разведя руками, согласился Квакин.

В Невьянск вернулись только с наступлением темноты. Причем пришлось ночевать за городом, на правом берегу Большой и подальше от моста. Так сказать, от греха.

Во-первых, медики должны были проверить на предмет болячек всех прибывших. Ни у кого и мысли не возникло скрывать тот факт, что оказались в группе риска. Если обман или укрывательство всплывет, то путь в княжество будет заказан на вечные времена. И это при условии, что никто по твоей вине не подхватит какую болячку. А там, и на виселицу прогуляться можно.

Во-вторых, никто не собирался вот так запросто пускать в город груз почти в шестьдесят кило пироксилина. Кто знает в каком состоянии эти снаряды. Так что, пока саперы все не обследуют, нечего о том и мечтать.