Игра престолов - Джордж Мартин (2012)

— Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета, — говорили они, наполняя голосами молчаливую сумеречную рощу. — Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти. Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям. Я не надену корону и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своем посту. Я — меч во тьме; я — Дозорный на Стене; я — огонь, который разгоняет холод; я — свет, который приносит рассвет; я — рог, который будит спящих; я — щит, который охраняет царство людей. Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.

Лес молчал.

— Вы преклонили колена мальчишками, — торжественно провозгласил Боуэн Марш. — Встаньте же теперь, мужи Ночного Дозора!

Джон протянул руку, чтобы помочь Сэму подняться на ноги. Разведчики собрались вокруг, улыбаясь и поздравляя, все, за исключением корявого старого лесовика Дайвина.

— Лучше бы нам повернуть назад, милорд, — сказал он Боуэну Маршу. — Наступает тьма, я чувствую в ночи весьма неприятный запах.

И вдруг возвратился Призрак, бесшумно скользнув между двумя чардревами. «Белый мех и красные глаза, — с тревогой отметил Джон. — Как деревья».

Волк держал в зубах нечто черное.

— Что там у него? — спросил Боуэн Марш хмурясь.

— Ко мне, Призрак. — Джон пригнулся. — Дай сюда.

Лютоволк направился к нему, и Джон услышал, как Сэм Тарли резко вздохнул.

— Боги милосердные, — пробормотал Дайвин. — Это рука.

Эддард

Серый рассвет уже сочился в его окно, когда грохот копыт пробудил Эддарда Старка от короткого тревожного сна. Он оторвал голову от стола, чтобы поглядеть во двор. Внизу люди в панцирях, коже и алых плащах приступили к утренним упражнениям. Звенели мечи, падали набитые соломой чучела воинов. Сандор Клиган, проскакав по избитой копытами земле, пробил железным острием голову чучела. Холст распоролся, солома вывалилась наружу… Гвардейцы Ланнистеров перешучивались и ругались.

«Неужели этот доблестный спектакль предназначен для меня? — подумал он. — Если так, то Серсея большая дура, чем можно было подумать. Проклятая баба, почему она не бежала? Я ведь давал ей шанс за шансом!»

Утро выдалось мрачным и облачным. Нед позавтракал с дочерьми и септой Мордейн. Санса, все еще безутешная, мрачно глядела на пищу и отказывалась есть, однако Арья переправляла в живот все, что ставили перед ней.

— Сирио говорит, что у нас будет еще один последний урок, прежде чем мы сегодня вечером сядем на корабль, — сказала она. — Можно я пойду, папа? Все мои вещи собраны.

— Короткий урок: постарайся не забыть умыться и переодеться. Я хочу, чтобы вы отплыли днем, понятно?

— В середине дня, — повторила Арья.

Санса оторвалась от еды.

— Если ей можно заниматься танцами, почему мне нельзя проститься с принцем Джоффри?

— Я охотно пойду с ней, лорд Эддард, — предложила септа Мордейн. — Так она не опоздает на корабль.

— Будет неразумно, если ты посетишь Джоффри именно сейчас, Санса. Прости.

Глаза Сансы наполнились слезами.

— Но почему?

— Санса, твоему лорду-отцу причины известны куда лучше, чем тебе, — проговорила септа Мордейн. — Ты не должна оспаривать его решений.

— Но это несправедливо! — Санса выскочила из-за стола, уронила стул и в слезах выбежала из солярия.

Септа Мордейн поднялась, но Нед жестом велел ей оставаться на месте.

— Пусть идет, септа, я попытаюсь все объяснить ей, когда мы окажемся в безопасности в Винтерфелле. — Септа склонила голову и села, чтобы докончить свой завтрак.

Примерно через час великий мейстер Пицель посетил лорда Эддарда Старка в его солярии. Плечи старика согнулись, словно бы тяжесть великой мейстерской цепи вокруг шеи вдруг сделалась непосильной.

— Милорд, — проговорил он, — король Роберт скончался. Боги даровали ему покой.