Игра престолов - Джордж Мартин (2012)

Дейенерис

Когда битва закончилась, Дени пустила Серебрянку на покрытое мертвыми телами поле. Служанки и мужи кхаса следовали за ней, улыбаясь и перешучиваясь.

Копыта дотракийских коней взрыли землю и втоптали в нее рис и чечевицу, а аракхи и стрелы пожали свой страшный урожай, напоив ее кровью. Умирающие кони поднимали головы и ржали. Раненые стонали и молились. Джакка рхан — мужи милосердия — переходили от одного к другому, тяжелыми топорами лишая головы мертвых и умирающих. За ними следовали стайки маленьких девочек; выдергивая стрелы из трупов, они складывали их в свои корзины. За ними торопились псы, тощие и голодные; свирепая стая никогда не отставала от кхаласара.

Первыми погибли овцы. Похоже, их были тысячи, тушки уже почернели под покровом мух, каждая щетинилась стрелами. Это сделал наездник кхала Ого, Дени это знала. Ни один всадник из кхаласара Дрого не обнаружил бы глупости, расходуя стрелы на овец, когда нужно было еще убить пастухов.

Город горел, черные клубы дыма поднимались в жесткую синеву неба. Под разрушенными стенами из сушеной земли взад и вперед разъезжали наездники; размахивая длинными кнутами, они выгоняли уцелевших из дымящихся руин. Женщины и дети из кхаласара Ого шествовали с угрюмой гордостью, которой их не могли лишить даже поражение и неволя. Теперь они сделались рабами, но как будто бы не боялись этого. Иначе вели себя горожане. Дени жалела их, вспоминая свой прежний ужас. Матери с бледными помертвевшими лицами увлекали за собой за руки рыдающих детей. Мужчин было немного: деды, калеки, трусы.

Сир Джорах говорил, что люди этой страны называли себя лхазарянами, но дотракийцы звали их хаеш ракхи, народом ягнят. Прежде Дени могла бы принять их за дотракийцев: та же медная кожа, такой же миндалевидный разрез глаз. Теперь они казались ей чужаками — коренастые, плосколицые, с чересчур уж коротко подстриженными черными волосами. Они пасли овец и выращивали овощи; кхал Дрого говорил, что их место к югу от речной излучины. Трава дотракийского моря не предназначена для овец.

Дени видел, как один из мальчишек вырвался и бросился к реке. Всадник отрезал ему дорогу и заставил вернуться, за ним бросились другие. Ударяя кнутами, они гнали беглеца то туда, то сюда, за спиной мальчишки ехал дотракиец, хлеставший кнутом по ягодицам, пока бедра ребенка не побагровели от крови. Новый всадник бросил его на землю, обвив лодыжку кнутом. Наконец, когда мальчишка мог только ползти, они оставили свое развлечение, наградив жертву стрелой, посланной в спину.

Сир Джорах Мормонт встретил ее возле разбитых городских ворот. Темно-зеленый плащ прикрывал его панцирь. Перчатки, поножи и великий шлем отливали темно-серой сталью. Дотракийцы стали дразнить его трусом, когда он надевал доспехи, рыцарь отвечал оскорблениями; вспыхнула ссора, длинный меч столкнулся с аракхом, и самый недовольный из всадников пал на землю, истекая кровью.

Подъехав к ней, сир Джорах поднял забрало плосковерхового шлема.

— Ваш благородный муж ожидает вас в городе.

— С Дрого все в порядке?

— Несколько порезов, — ответил сир Джорах. — Ничего существенного. Он убил двух кхалов. Сперва кхала Ого, а потом его сына Фого, сделавшегося кхалом после гибели отца. Кровные срезали колокольчики с их кос, и теперь каждый шаг кхала Дрого сделался еще более громким.

Кхал Ого и его сын делили высокое седалище с ее благородным мужем на том именинном пиршестве, где Визерис добился короны, но это было в Вейес Дотрак, у подножия Матери гор, где все всадники были братьями и все ссоры были забыты. Здесь, в степи, отношения складывались иначе. Кхаласар Ого штурмовал город, когда кхал Дрого застал дотракийцев врасплох. Интересно, о чем подумали ягнячьи люди, заметив со своих потрескавшихся сырцовых стен пыль, поднятую копытами их коней? Быть может, несколько молодых глупцов и поверили, что боги, услышав молитвы отчаявшихся людей, послали им помощь.