Игра престолов - Джордж Мартин (2012)

Зажгли жаровню. Мирри Маз Дуур бросила щепотку красного порошка на угли. Пряный дымок показался Дени приятным, но Ероих, взрыдав, бежала, и теперь даже ее собственное сердце наполнилось страхом. Однако она зашла слишком далеко и не могла отступать. Дени отослала служанок.

— Ступай вместе с ними, серебряная госпожа, — сказала ей Мирри Маз Дуур.

— Я останусь. Этот человек взял меня под звездами и дал жизнь моему ребенку. Я не оставлю его!

— Ты должна это сделать. Когда я запою, никто не должен входить в шатер. Моя песня пробудит древние и темные силы. Мертвецы будут плясать здесь сегодня ночью. Никто из живых не должен видеть их.

Дени беспомощно склонила голову. Никто не должен входить в шатер. Она согнулась над ванной, над Дрого, утопавшим в кровавой купели, и легко поцеловала его в чело.

— Верни его мне, — прошептала она Мирри Маз Дуур, прежде чем выбежать.

Снаружи солнце опустилось к самому горизонту, небо побагровело. Кхаласар разбивал стоянку. Шатры и спальные циновки виднелись повсюду, насколько мог видеть глаз. Дул жаркий ветер, Чхого и Агго рыли яму, чтобы сжечь мертвого жеребца. Собравшаяся толпа глядела на Дени жесткими черными глазами, лица дотракийцев напоминали ей маски из кованой меди. Сир Джорах Мормонт в панцире и коже проталкивался сквозь толпу, капельки пота усыпали его широкий лысеющий лоб.

Увидав алые отпечатки, которые оставили на земле сапоги, он побледнел как полотно.

— Что ты натворила, дурочка? — спросил сир Джорах хриплым голосом.

— Мне надо спасти его.

— Мы могли бы бежать, — сказал он. — Я бы доставил тебя в Асшай, принцесса. Не было необходимости…

— А я действительно твоя принцесса? — спросила она.

— Ты знаешь, что это так, боги да спасут нас обоих!

— Тогда помоги мне теперь.

Сир Джорах скривился.

— Если бы я знал как!

Голос Мирри Маз Дуур превратился в высокий дрожащий стон, от которого дрожь пробежала по спине Дени. Кое-кто из дотракийцев забормотал и начал пятиться. Шатер изнутри освещали жаровни. Позади забрызганного кровью песчаного шелка двигались тени.

Мирри Маз Дуур танцевала не одна…

Дени видела животный страх на лицах дотракийцев.

— Этого не должно быть, — прогрохотал Квото.

Она не видела, как кровник вернулся. Хагго и Кохолло были с ним. Они привели безволосых людей, евнухов, исцелявших иглой, ножом и иглой.

— Так будет, — проговорила Дени.

— Мейега, — проворчал Агго. И старый Кохолло — Кохолло, который связал свою жизнь с Дрого в день его рождения, Кохолло, всегда бывший с ней добрым, — плюнул ей прямо в лицо.

— Ты умрешь, мейега, — посулил Квото. — Но другая умрет первой!

Он извлек свой аракх и направился к шатру.

— Нет, — выкрикнула Дени. — Ты не должен этого делать!

Она поймала его за плечо, но Квото оттолкнул ее в сторону. Дени упала на колени, скрестив руки на животе, чтобы защитить дитя.

— Остановите его, — приказала она кхасу. — Убейте его.

Ракхаро и Куаро стояли возле полога шатра. Куаро шагнул вперед, потянувшись к рукояти кнута, но Квото повернулся изящным движением танцора; взлетевший аракх угодил Куаро прямо под руку, острая яркая сталь рассекла одежду, кожу, мышцы и ребра. Хлынула кровь, и молодой всадник, охнув, повалился назад.

Квото вырвал клинок.

— Табунщик, — окликнул его сир Джорах Мормонт. — Попробуй-ка меня. — Меч его выпрыгнул из ножен.

Квото обернулся ругаясь. Аракх метнулся так быстро, что кровь Куаро полетела с него тонкой пылью, как дождь под жарким ветром. Длинный меч перехватил его в футе от лица сира Джораха, аракх замер на мгновение, и Квото взвыл от ярости. Рыцарь был одет в кольчугу, на нем были стальные перчатки, поножи, тяжелый воротник защищал горло, однако он не подумал надеть шлем.