Угроза А-класса - Данияр Сугралинов (2018)

А потом у одного из его напарников родилась дочь, и Патрик определился. Он захаживал к ним в гости, брал ребенка на руки и развлекал так, как может развлекать чужого ребенка бездетный мужчина средних лет: подкидывал в воздух, сюсюкал, строил рожи… Девочка привыкла и спокойно сидела у него на руках. Большего ему было не нужно.

За неделю до весеннего равноденствия Патрик полностью подготовился. Собрал продукты, привел в порядок оружие, забил сумку бутылками с коровьим молоком. Напарнику он сказал, что хочет проведать то место, где погибли его ребята и Джейн, а сам направился к его дому.

Через окно забрался в спальню и убедился, что младенец лежит в своей колыбели. Молодая мать, изможденная рутиной и бессонными ночами, спала рядом, на супружеском ложе.

Патрик долго стоял, глядя на безмятежное лицо девочки. Потом погладил её по лбу, почувствовав кончиками пальцев тепло детского тела. Внезапно позади раздался шорох — он обернулся. Мать ребенка беспокойно ворочалась, её лоб покрывала испарина, оголенное бедро бесстыдно лежало поверх одеяла. Сама ещё, по сути, девочка. Немного младше, чем Джейн…

Он поправил одеяло ребенка и, не оборачиваясь, вылез на улицу. Потом пошел к городским воротам, помахал напарнику и направился в лес. Четкого плана у него не было, но идея забрезжила. Через день поиска он нашел то, что искал.

Из широкой норы Патрик вытащил волчонка. Мать, видимо, отлучилась — поохотиться или утолить жажду.

Щенок был ещё слеп, кряхтел и тыкался в его руку, пытаясь что-то найти. Патрик закинул его в сумку и побежал в сторону Болотины.

Два дня пути, перерывы на кормление щенка, волчий вой за спиной. Голос помогал ему, сбивая волчью стаю со следа.

Достигнув Болотины, Патрик сделал в точности то, что приказал Бегемот: вырыл глубокую шестиугольную яму, вырезал в почве странные знаки, отдав управление голосу.

Потом произнес много странных гортанных шипящих слов и начал ссыпать землю обратно. Вибрация и гул усилились, голову Патрика пронзила острая боль. И он потерял сознание.

Где-то в лесу тоскливо завыла волчица-мать…

Воспоминания, нахлынувшие на него, пронеслись за пару мгновений, едва он увидел то, что держал в руках проклятый пацан.

— Дядя Патрик? — спросил тот. — Вам плохо?

О’Грейди взялся за бокал с гномьим пойлом и залпом его осушил. Потом вытер усы и с силой втянул носом воздух. В тот день, когда он закопал волчонка, для него всё кончилось. Спящий был в ярости от подмены человеческого младенца на щенка. Всё пошло не так, и то, что он оставил Патрика в живых, было не актом милосердия, а бессилием. Спящий, видимо, окончательно пробудился, но был так слаб, что не мог даже сдвинуться с места.

Однако поток гнева божества оказался так силен, что всё дальнейшее осталось в тумане. Патрик бежал, тонул, кое-как выбирался и бежал дальше. Прочь! Прочь!

Вернувшись в город, он уволился из стражи. Но связь с Бегемотом осталась. Голос продолжал шептать и требовал всё исправить, сделать так, как надо. Кошмары, насылаемые на него Спящим даже наяву, уходили, только если он пил. Поэтому единственным состоянием, в котором Патрик чувствовал себя хорошо, было мертвецкое опьянение…

И сейчас он пытался достичь того же самого — нажраться в хлам на деньги этого глупого мальчишки, вытянув из него как можно больше.

— Мне давно плохо, пацан, — ответил он. — Что ты хотел узнать?

— Я спросил, не знаете ли вы кого-нибудь, кому может принадлежать этот медальон?

Патрик поднял голову. Идея, забрезжившая в его голове, сформировалась в полноценный план. А ведь это может сработать! Почему бы и нет?

— Знаю, — отозвался он, обнажая почерневшие зубы в кривой ухмылке. — Но если хочешь услышать ответ, пацан, тебе придется кое-что для меня сделать.

— Конечно, дядя Патрик. Чем могу помочь?

— А ты малый не промах, Скиф! Ха-ха! Что ты слышал о Болотине?

Глава 22. Прекрасные порывы