Петербургский рубеж - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

Евгений Никифорович с восхищением осмотрел салон «Тигра» и задал несколько профессиональных вопросов о бронезащите машины и ее проходимости. Узнав, что броня «Тигра» выдерживает огонь из всех видов тогдашнего стрелкового оружия, он завистливо посмотрел на меня и поинтересовался, не соблаговолят ли господа из будущего продать одну такую машину для нужд Дворцовой полиции. При этом генерал намекнул, что за ценой их ведомство не постоит. Я, сославшись на то, что не имею достаточных полномочий распоряжаться казенным имуществом, обещал направить соответствующее письмо с просьбой о продаже «Тигра» контр-адмиралу Ларионову.

Техника выгружена, походная колонна сформирована, все люди на своих местах. Конная жандармская команда, что будет сопровождать нас до места назначения, уже в седлах. Нина Викторовна по радио связалась с нами и испросила у генерала разрешение начать движение. Тот был весьма удивлен новым чудом техники, но команду начать движение дал. Короткое согласование с майором Османовым — и мы тронулись с места. Скорость движения колонны — двадцать километров в час, чтоб на рысях от нас не отстали конные. Но с учетом качества тогдашних питерских дорог, пожалуй, быстрее и не поедешь.

Зрелище было просто фантастическое. По темным, мощенным булыжником ночным улицам Санкт-Петербурга начала XX века с приглушенным урчанием двигалась боевая техника из века двадцать первого. Тьму черной, как смоль, зимней ночи рассекали лучи фар нашей бронированной машины. Правда, любоваться этой картиной нам с генералом Ширинкиным не было времени. Мы внимательно смотрели вперед, сверяясь с картой. Впереди двигалась головная группа конных жандармов, которые заворачивали попадавшихся нам навстречу ломовых извозчиков. Здоровенные битюги могли испугаться шума двигателей и перевернуть фуру, из-за чего возникла бы ненужная нам пробка. Сейчас ломовиков тут немало, ведь ночь — это их время. Именно по ночам тогдашние дальнобойщики доставляли грузы на склады и в магазины Санкт-Петербурга.

Добравшись до Старо-Петергофского проспекта, мы перемахнули через Старо-Калинкин мост. Еще немного, и мы уже движемся по набережной Мойки. Вот слева на другом берегу Мойки, мелькнули красные кирпичные корпуса Новой Голландии, а прямо перед нами яркие лучи фар высветили ажурные чугунные ворота с вензелем «КА».

Стоявшие у ворот жандармы распахнули ворота, и наш «Тигр» въехал в большой заснеженный сад, разбитый перед изящным двухэтажным особняком. Именно здесь жил великий князь Александр Михайлович с супругой, сестрой царя Николая II Ксенией Александровной, и всем своим семейством. Несколько окон в особняке были освещены. Похоже, нас тут уже ждали. По ступеням высокого крыльца сбежал какой-то человек, наверное управляющий. Я сунул руку за отворот шинели и нащупал во внутреннем кармане запечатанный сургучом конверт — письмо великого князя Александра Михайловича супруге. Надо поутру отдать его великой княгине Ксении…

Мы с генералом Ширинкиным вышли из машины. Евгений Никифорович пожал мне на прощание руку:

— Ну что, Александр Васильевич, вот вы и добрались до того места, куда так стремились. Пока отдыхайте, а завтра… А завтра день у всех нас будет хлопотный…

Часть 2

ЛЕВ ГОТОВИТСЯ К ПРЫЖКУ

26 ФЕВРАЛЯ 1904 ГОДА, ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

ЛОНДОН.

ДАУНИНГ-СТРИТ, 10. РЕЗИДЕНЦИЯ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

Присутствуют: премьер-министр Артур Джеймс Бальфур, первый лорд Адмиралтейства Уильям Уолдгрейв и министр иностранных дел Британии Генри Чарльз Кит Петти-Фицморис, маркиз Лансдаун.