Петербургский рубеж - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

Я сделал вид, что не заметил ее смущения, и завел разговор на вполне нейтральные темы. Ксения интересовалась судьбой ее родных и знакомых. Я старался отвечать на ее вопросы лаконично и неопределенно. В общем, я был своего рода пифией, которая вещала жутко, таинственно и непонятно.

Вскоре появилась наша уважаемая Нина Викторовна. Не знаю, почему, но Ксения немного побаивалась Антонову. Может, она чувствовала в полковнике командную жилку, и чисто женским взглядом за внешностью прекрасной дамы разглядела строгого начальника.

Но в этот день Нина Викторовна была в хорошем настроении. Она легко и непринужденно вошла в наш разговор, рассмешила загрустившую Ксению, рассказав несколько забавных случаев из своей богатой приключениями жизни. Антонова была хорошим психологом и легко умела управлять настроением людей, с которыми вступала в контакт. Работа у нее такая…

Ксения рассказала нам о железнодорожной катастрофе в Борках в 1888 году, когда царский поезд на полном ходу слетел под откос. Удар был такой силы, что проломило вагонную стенку, и в пролом выбросило на откос земляной насыпи малолетнюю великую княжну Ольгу. А маленького великого князя Михаила из-под вагонных обломков доставал сам император Александр III с помощью солдат. Во всем поезде уцелело только пять вагонов. Всего же при крушении поезда погиб 21 человек и 37 были ранены.

Мы с Ниной Викторовной сочувственно повздыхали, и «утешили» Ксению тем, что и в нашем XXI веке случаются подобные трагедии. Ну, а потом наступило время обеда, хозяйка дома отправилась к своему большому семейству, а мы с Антоновой стали прикидывать, что нам делать в самое ближайшее время. Как воздух нам нужна была связь с Дальним Востоком. Мы отправляли зашифрованные телеграммы во Владивосток и Порт-Артур, но этого было мало. С Ниной Викторовной мы решили, что нужно развернуть стационарную радиостанцию, а точнее полноценный радиоузел, чтобы поддерживать канал связи с эскадрой Ларионова. По моему мнению, лучшего места, чем Новая Голландия, не найти. Во-первых, рукой подать до дворца великого князя Александра Михайловича; во-вторых, место изолированное, и попасть на остров для посторонних будет затруднительно. Ну и в-третьих, первая мощная радиостанция в Петербурге была развернута именно в Новой Голландии. Произошло это событие накануне Первой мировой войны. Я решил, не откладывая дела в долгий ящик, и заняться решением проблемы связи.

Переговорил я и с управляющим дворцом Дмитрием Семеновичем, у которого поинтересовался насчет прислуги. Он сказал, что хотя кое-кто и ворчит от того, что с приездом гостей и введением некоторых строгостей и ограничений жизнь у них стала не такая вольготная, но в целом народ всё понял правильно. Новых контактов с людьми вне дворца не появилось, подозрительного в поведении кого-либо из прислуги не замечено. Я не стал говорить нашему милейшему Дмитрию Семеновичу, что в некоторых помещениях мы установили жучки и прослушиваем разговоры слуг великого князя. Ничего криминального в их разговорах мы не обнаружили, кроме факта кражи истопником двух бутылок вина из великокняжеского винного погреба.

А потом снова появилась Ксения и торжествующе заявила мне, что она связалась по телефону с Аничковым дворцом и попросила свою мать навестить ее. Мария Федоровна, уловив в голосе дочери тревогу, быстро согласилась и сегодня вечером обещала быть на Мойке. Я немедленно поставил в известность о предстоящем визите Нину Викторовну.

Разговор с вдовствующей императрицей мог быть для нас сложным. Дело в том, что, со слов Ксении, она отрицательно отнеслась к смене внешнеполитического курса своего коронованного сына. К Франции Мария Федоровна издавна относилась с симпатией. А вот к Германии — наоборот. Она не могла простить Пруссии унижение ее родной Дании. Кроме того, она покровительствовала Витте, которого Николай II отправил в отставку.