Большая охота - Игорь Черепнев, Дмитрий Зурков (2017)

Ё..!.. Твою…!.. Других слов и мыслей почему-то не возникает! Вот уж, действительно, кому – горе, кому – радость! И чего с этим «пассажиром» делать прикажете?.. Видно, мои сомнения отразились на лице, потому что прапор быстро продолжил:

– Господа! Я ж не просто так! Я ж отблагодарю!

Ну, что это не будет просто так, и ёжику понятно. Интересно, а чем и как ты нас благодарить будешь?

– И что же вы можете нам предложить, Матвей Матвеевич? – Надеюсь, он поймет иронию.

– Я много чего могу… Ежели крепости амбец… Простите, ежели крепость германцу сдают… У меня есть доступ ко многим хранилищам… Я могу…

Так, понятно. Никто ни у кого отчетности спрашивать не будет, следовательно, со складов можно тащить все, что захочешь. Только вот, чего там интересного может быть? Опять пироксилин? Так нам его много и не надо… Стоп! Чего он там бухтит?!

– …Могу со склада револьверы выдать. Их там много, сотни две лежит.

– Какие револьверы? – А вот это очень интересно. Типа сбывается мечта идиота – вооружить короткостволом всех бойцов. – И в каком состоянии?

– Наганы офицерские. Заложены на склады были с начала войны. И патроны к ним… И кобуры…

– Если добавите к вышеназванным наганам еще сотню патронов для крепостного ружья Гана, будем считать, что договорились.

Купчина недолго думает, потом утвердительно кивает головой, показывая, что согласен. Замечательно! Просто праздник какой-то!

– Матвей Матвеевич, скажите прапорщику Оладьину, куда и во сколько подойти, и идите, готовьте револьверы.

После отбытия незадачливого наследника обращаю внимание, что остальные гости смотрят на меня недоуменно, с долей брезгливости.

– Господа, прошу не обращать внимания на этот торг. С такими типами по-другому нельзя. Вы же сами все видели и слышали. На руках никто его нести не будет. Я только даю ему шанс спасти свою никчемную жизнь… И наследство батюшки, сто лет ему здоровья.

– Простите, но зачем вам столько наганов? Не на базаре же вы их будете продавать!

– Дело в том, Дмитрий Любомирович, что наша рота выполняет особые задачи, о чем Сергей Дмитриевич вам, наверное, уже поведал. Так вот, во многих случаях моим солдатам удобнее пользоваться не карабином, а револьвером или пистолетом.

– Но у вас же всего около сотни человек. Это что, по два нагана каждому?

Ага, и будем изображать пародию на техасских рейнджеров времен гражданской войны с двумя кольтами в кобурах…

– Нет, Николай Павлович. Это – запас на будущее.

Наш разговор прерывает появление Волгина. И по лицу видно, что случилось что-то неприятное.

– Господа! Форты внутренней линии пали! Германцам осталось промаршировать три версты, и они – у стен редюита!

– Простите, господа, мне надо идти на батарею! – Стефанов резко вскакивает со стула. – Николай, и ты поторопись к своим саперам!

– Куда вы собираетесь? – Иван Георгиевич с мрачной усмешкой смотрит на гостей. – В крепости полная анархия и дезорганизация. Офицеров почти не видно, солдаты толпами шляются, где хотят. Кричат, митингуют.

– Простите, господин штабс-капитан, но мы должны быть на своих местах! – Голос Стефанова звучит твердо и немного вызывающе. – Наше место сейчас там! Скоро германцы будут уже у стен крепости!

– Хорошо. – Сейчас их не переубедить, да и надо ли? – Мы до вечера будем здесь. Потом уходим. Не опоздайте…

Глава 37

Когда они убегают, посылаю Оладьина, пока не поздно, за револьверами, а получать продукты отправляется группа унтера Чернова. А сам сижу и обдумываю мысль, пришедшую в голову при разговоре. Но времени на это уходит мало, вскоре начинаются неприятности. Не проходит и пятнадцати минут, как в расположение влетает один из его бойцов и, что есть силы, высвистывает «тревогу». Собственно, сам сначала услышал сигнал, выскочил из канцелярии. И только потом увидел растрепанного, запыхавшегося погранца, вокруг которого уже стояла толпа.