Большая охота - Игорь Черепнев, Дмитрий Зурков (2017)

Ну, блин, вы и вопросики подкидываете, да еще в самое неподходящее время. Хотя, все понимаю, – ожидание, нервы, хочется переключиться на что-то другое. Я, конечно, читал многое из того, что издавалось, но ведь тогда же появились и такие «гении», как Кандыба, Фоменко, Носовский. Уж не знаю, что они курили перед тем, как сесть писать… Ладно, к делу не относится!

– Возможно, Дмитрий Любомирович, но я встречал и другую версию. Святослав мешал не только Византии, но и, как ни странно, собственной матери, княгине Ольге с ее боярами-тиунами. Князь был отличным воином, хорошим военачальником и никудышным правителем. Он ведь только завоевывал новые земли, а об их обустройстве, соединении в одно государство думала княгиня. А когда поняла, что не сможет переубедить сына, а время и бояре поджимали, устроила руками печенегов побоище на Днепровских порогах. А если вспомнить еще и то, что Ольга была христианкой, а Святослав – язычником, и этих самых христиан он приносил в жертву Перуну, – вот вам и еще одна причина. А после посадила на Киевский стол Владимира, сына от рабы-ключницы Малуши, бывшей ранее древлянской княжной. И сделала это для того, чтобы теснее привязать древлянские земли к Киеву.

– Интересная версия. А где они жили, эти древляне?

– Юго-восточней, между Припятью и Днепром…

Глава 42

Болтаем еще минут десять на посторонние исторические темы, нервозность потихоньку исчезает. Вот и хорошо! А сейчас надо дальше делами заниматься. Вежливо прерываю разговор, зову своих казаков-опричников и иду смотреть ту самую голубятню.

По пустым гулким коридорам доходим почти до места. Пару раз вижу из окна проходящие мимо колонны немцев, горланящих на своем языке что-то бравурно-веселое. Редкие часовые у арсенала и хранилищ также обошли нас своим вниманием. Собравшись в кружки по интересам, беспечно стоят и дымят никотином. Перед тем, как проскочить единственное открытое место, долго и безрезультатно выглядываем супостатов, отсутствие которых, скорее, радует, чем наоборот.

Голубятня действительно представляла собой крохотный, метра три на три, домик, незаметно встроенный в стену цитадели, но, тем не менее, сделанный из кирпича. Внутри, как и говорилось – пустые клетки, прелая солома на полу вперемежку с птичьим пометом. Запашок – еще тот. Как в анекдоте: «Что, воняет? Нет, глаза режет!» Ну да нам здесь не жить. Осторожно, стараясь не скрипнуть, казаки открывают маленькие окошки, служившие, по-видимому, для запуска птичек. Становится светлее и легче дышать. Стараясь не выпачкаться, поочередно осматриваю местность через окна. Вон склады, которые скоро будут учиться летать вместе с часовыми, их охраняющими, точнее, делающими вид, что несут караульную службу. Стоят, ржут над чем-то своим, германским. Из другого окошка видны Полтавские въездные ворота в крепость. Третье показывает пустой плац, на котором шевелятся только какие-то бумажки и дым вдалеке. Насколько я понимаю, большинство находящихся в крепости немцев было занято тушением складов и подсчетом «счастья», которое им привалило благодаря головотяпству и тупости нашего генералитета.

Вообще, у меня все больше и больше крепнет ощущение, что сдача Ново-Георгиевска была заблаговременно запланирована свыше. Сначала не поддающаяся никакой логике шпионофобия с ярко выраженным еврейским акцентом и последовавшая затем бестолковая депортация «народа Израилева» в глубь страны, благодаря которой единственная железная дорога была забита вагонами с беженцами и стало невозможным что-либо ценное вывезти из крепости. Зато у главковерха появилась отличная причина эвакуировать из Варшавы различные художественные ценности, абсолютно ненужные во время войны. Интересно, где они теперь, эти статуи и картины, чей изысканный вкус они сейчас ублажают своим изяществом и красотой?..