Большая охота - Игорь Черепнев, Дмитрий Зурков (2017)

Третий отряд ушел дальше по берегу до самого Сохачева, там по дороге должен быть интересный мостик, который надо проверить на взрывоустойчивость. А мы повернули на запад и крадемся в сторону уже известного нам Ловича. Скоро к дядьке Михасю в гости заглянем, узнаем, что на станции новенького, только по пути чего-нибудь испортим. Тот же мост, например, который через Равку у Болина перекинут. Мне лично он уже несимпатичен тем, что по нему гансы свободно ездят. Как по своему собственному.

Опасаться пока некого, вокруг пустынно, но – береженого Бог бережет, дозоры налегке разослал во все стороны. Остальные бойцы малость притомились со своей и чужой поклажей, как-никак навьючились мы, будто ослики. Один только Федор свое ружье тащит, не напрягаясь, за спиной помимо обязательного джентльменского набора диверсанта еще тренога в сложенном виде, патронов с полсотни, а каждый, между прочим, двести граммов весит, десятка два пироксилиновых шашек, детонаторы, шнур, да еще у кого-то вещмешок взял. Здоровый бугай, да и гормончики пошаливают, вот и прет как тяжелый боевой слон… Так, пора остановку сделать. Торможу колонну, по цепочке передаю волшебное слово «привал», народ тихонечко расползается по укромным местечкам.

Вечером разведка сбегала к Воле Шидловской, возле которой должна была состояться немецкая газовая атака, которую мы, скорее всего, сорвали в прошлый раз. Во всяком случае, я про применение газов ничего не слышал, а когда пристал с расспросами к капитану Бойко, был вежливо послан… подумать над режимом секретности, да еще и с цитатами из классиков древнего мира. Типа: «Во многих знаниях – многия печали, и вообще, что вам, Денис Анатольевич, так неймется по поводу оберст-лёйтнанта и его необычного дыхательного аппарата?»

В деревне квартирует около роты гансов, так что мы обойдем их незаметно. Хоть и есть искушение зайти «в гости». Но и поднимать шум преждевременно тоже не хочется, их коллеги у моста могут насторожиться. Поэтому еще немного стемнеет, и идем к мосту, до него верст восемь осталось. Вот там и повеселимся…

Дошли, лежим, смотрим. Наверное, когда наши отступали, либо взрывчатки не хватило, либо спички отсырели, либо срочно драпать надо было. Короче, мостик-то через реку цел и невредим. И гансы по нему много чего нужного везут своим передовым подразделениям. А рядом в силу своей немецкой основательности наладили понтонную переправу. Запчасти для второй такой же сложены на берегу. Я так понимаю, – для пехоты, чтобы не мешала тяжелые грузы переправлять на этот берег. Охраняется все это богатство тремя часовыми: двумя на мосту и одним – возле палаток. Их – две. Одна, поменьше, – наверняка для офицера, побольше – человек на двадцать. А хорошо, что гансы на этом берегу устроились. Всем кагалом, включая повозки и лошадей. Значит, ждем рассвета, а пока посмотрим, как часовые службу бдят.

Гансы здесь непуганые. Вот что значит глубокий тыл. Боятся, наверное, только одного – своего унтера-разводящего. Как только начинает светать, собираю командиров «пятерок», ставлю им задачу. Одна остается в тыловом прикрытии, одна идет к мосту снимать часовых, остальные четыре бесшумно окружают лагерь, оставляя свободным только берег. Со стороны моста дважды ухнула сова, значит, там часовых уже нет. Третий пережил своих товарищей на пару минут. Подбираюсь к командирской палатке, откуда слышен заливистый храп. Бойцы тем временем блокируют выход из второй…

Ну, начали! Откидываю занавеску на входе, пригнувшись, ныряю внутрь. Фонарик – в левой руке, «Оборотень» – в правой. Жму на кнопку, направляю луч света по звуку на храп, который тут же меняется на хриплый спросонья голос: «Вас ист лос?» Да, собственно, ничего и не случилось, просто к вам в гости пришел толстый и пушистый полярный лис. Вы, майн херр, все равно этого не поймете, поскольку не знаете всех тонкостей великого и могучего русского языка. Но лучше вам от этого не будет.