Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

– Значит, Александр Васильевич, – задумчиво произнес Михаил, – на очереди нефть Поволжья?

– Именно так, – ответил я. – Нефть Поволжья, а в перспективе – нефть Сибири, а на Дальнем Востоке – нефть Сахалина. Нефтедобыча – штука чертовски дорогая, но теперь, в этой истории, она обойдется России гораздо дешевле. Теперь мы знаем – ГДЕ именно нужно искать нефть и другие полезные ископаемые.

И еще, Михаил. Советую вам познакомиться с уроженцем Муромских лесов, который в данный момент учится в Петербургском Горном институте. Зовут его Иван Михайлович Губкин. Это ГЕНИЙ! Поверьте моему слову… В нашей истории он стал академиком. Про него говорили, что он видит сквозь землю. Надо его найти, озадачить вопросом и дать возможность проявить свой талант. И тогда у нас будет и нефть Поволжья, и железная руда Курской магнитной аномалии, и много чего еще, о чем сейчас пока излишне говорить.

– Так, Александр Васильевич, вы говорите, Губкин? – сделал стойку Михаил. – Завтра же велю пригласить ко мне этого человека и подробно с ним обо всем переговорю.

Эх, богата наша матушка-Россия на светлые головы… Как с таким народом не свернуть горы! Я верю, что она скоро станет той самой «Птицей-Тройкой», о которой писал Николай Васильевич Гоголь: «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный на куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства»…

5 августа (23 июля) 1904 года, вечер.

Скорый поезд Санкт-Петербург – Симферополь.

Агент Дворцовой полиции и просто красивая женщина Наталья Вадимовна Никитина

Колеса поезда постукивали весело и бодро, напевая знакомую, но никогда не надоедающую песню. За окном проплывали пейзажи, причудливо расцвеченные лучами заходящего солнца. Его отблески, подобно кисти художника, играли на стоящей посередине стола корзине с фруктами, наполняя эти дары природы волшебным сиянием. А в хрустале бокалов вспыхивали искры… Рубиновое вино, мужчина, купе на двоих…

Он смотрит на меня своими темными и бархатными, словно южная ночь, глазами. О, сколько мужских взглядов довелось мне испытать в жизни – бывали они обволакивающими и липкими, словно ликер, бывали острыми и пронзительными, как шпага. Некоторые были подобны летящей смертоносной стреле, а иные напоминали темную алчущую бездну… Но в его глазах мне виделась некая тайна. Теплая и манящая тайна, разгадывать которую хотелось медленно, выкладывая узор страсти из песчинок узнавания…

Я не без удовольствия смотрела на его руки, когда он разливал вино. Крупные, но изящные аристократические ладони, которые, однако, нельзя было назвать холеными, как у тех рафинированных эстетов, с которыми мне порой приходилось иметь дело. Руки мужчины, воина, героя… Весьма важная часть тела, многое говорящая о своем владельце. Мне очень хотелось ощутить прикосновение его руки к моей, без брони тонкой перчатки – я бы узнала о нем намного больше… Но это еще впереди.

Он взял из корзины румяный персик, быстро очистил его серебряным ножичком и, отрезав кусочек, протянул мне.

– Не хочу говорить пошлости, сравнивая вас с этим персиком… – со смущенной улыбкой произнес он, – вы, Натали, так прекрасны, что заслуживаете самых изысканных комплиментов. Но мне отчего-то кажется, что для вас нужны особенные слова…

– Конечно! – усмехнувшись, охотно подтвердила я, решив не разыгрывать из себя жеманную кокетку. – Вы и сами – человек особенный, вот и потрудитесь найти слова, соответствующие и вашей натуре, и моим достоинствам.