Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

– Да, я в этом уверен, – сказал император и добавил: – Ну и, что само собой разумеется, вопрос программы по переселению крестьян на пустующие земли Сибири и Дальнего Востока тоже никто не собирается откладывать в долгий ящик. Петр Аркадьевич, вы уже сделали расчет по потребностям этой переселенческой программы?

– Да, ваше императорское величество, – ответил Столыпин, – расчеты мною сделаны. Исходя из поставленной вами задачи, должен сказать, что господин Ульянов на нашей прошлой встрече даже несколько приуменьшил масштабы подобной операции. По моим предварительным расчетам, переселять потребуется не двадцать, а все тридцать, или даже сорок миллионов душ. Потребуется миллион вагонов только на перевозку людей, а если добавить сюда скарб и скот, то эту цифру можно смело удвоить и даже утроить… Но это уже вопрос к князю Хилкову.

– В течение десяти лет, не забудьте про это, – уточнил император, – и, кстати, учтите также, что параллельно у нас начнется процесс повсеместной ликвидации безграмотности и индустриализация, которые тоже займут определенное количество крестьян и их домочадцев, миллионов этак десять-пятнадцать. Следовательно, Петр Аркадьевич, господин Ульянов в своих оценках был довольно точен, что, впрочем, не отменяет необходимости модернизации Транссибирского пути и значительного увеличения его пропускной способности. Двенадцать пар поездов, как сейчас – это явно недостаточно.

Столыпин на какое-то время задумался.

– Тогда, ваше императорское величество, – добавил он, – из этой цифры мы и будем исходить. И, кстати, позвольте узнать – какие наделы необходимо выделять переселенцам?

– Примерно как в Америке, – ответил император, – сто акров, что в переводе на наши меры земли составит примерно сорок десятин. Наделы, Петр Аркадьевич, должны предоставляться в бессрочное пользование и быть неделимыми и неотчуждаемыми, с прямой передачей одному из наследников. Такую же систему землепользования, по мере оттока населения, согласно программе переселения в города, необходимо внедрить и в наших центральных губерниях.

Такой подход императора к делу землепользования встретил у Столыпина понимание и горячее одобрение.

– Кроме того, – добавил император, – для поддержки переселенцев в местах их массового расселения необходимо будет организовать машинные станции, конезаводы и конно-прокатные пункты, что тоже будет вменено в обязанности вашему министерству. Подумайте, как это лучше будет организовать. Местные лошадки, которых в большом количестве можно закупить в Монголии, конечно, животные выносливые, неприхотливые и устойчивые к местным болезням. Но пахать на них мужикам будет затруднительно – уж больно они мелкие и слабосильные. Завозить же для нужд Сибири и Дальнего Востока рабочих лошадей из Европы – на это у нас просто не хватит никакой казны, да и от непривычного климата начнется падеж. Считайте конский вопрос в программе переселения одним из первоочередных, поскольку без него вся переселенческая программа просто теряет свой смысл. Это я говорю вам, как бывший лейб-кирасир. Быть может, лучше всего будет уже сейчас организовать государственный конезавод где-нибудь в Восточной Сибири, где на основе местных кобыл и первостатейных европейских жеребцов начать селекцию сибирской рабочей породы, пытаясь взять лучшее от каждого из производителей.

– Ваше императорское величество, – кивнул Столыпин, – я думаю, что вы правы, и нам именно так и следует поступить.