Месть - Юрий Иванович (2018)

Долго они не смеялись, оба упали, получив парализующие гостинцы. За ними свалился бармен. Уборщик. Какой-то работник на кухне. Ещё один охранник. Какой-то клиент, не то припозднившийся, не то слишком рано пришедший.

Ну и в комнату, аляповато оформленную под будуар мадам Помпадур, троица девушек вошла именно с пинком ноги по двери. Что поразило Светозарных, так это готовность пресловутого Гарика к неприятностям. Они как-то не обратили внимания на видеокамеры, а ушлый сутенёр не просто завтракал, но ещё и на экран ноутбука посматривал, недоумевая, кто это так безоглядно рвётся к нему с визитом. Падающие тела работников его настроили на самый решительный отпор, и как только грохнула дверь в спальню, он начал стрелять из двух пистолетов. Видимо, здесь уже бывали подобные прецеденты. Имел мужик уверенность, что справится с тремя безоружными бабами. И стрелял он вполне метко, натуральный ковбой! Местами…

Светозарным-то плевать на подобную угрозу, защита пояса с груанами работает постоянно и без дополнительной настройки. И для неё небольшие кусочки свинца – пустяк, пусть и не навсегда. Так что не успел голый и мохнатый мужик отстрелять обоймы и наполовину, как уже застыл, перекошенный всем телом, не соображая, что его в такой болезненной судороге скрутило.

Мария оглянулась на дрожащую медсестру, внимательно осмотрела её и покровительственно напомнила:

– Ну вот, а ты не хотела прятаться за нами. Нам-то пули не страшны, а тебя могло какое-нибудь чмо и ранить. Ну и сейчас…

В ту секунду беда и случилась.

Лидер Ивлаевых-Герчери только начала поворачиваться к владельцу клуба, как последовал ментальный удар по сознанию. И ей, и Вере, и Кате (как потом выяснилось) досталось страшно, до потери сознания. И это несмотря на наличие пояса с груанами и ранга Светозарных.

Что характерно, ощущения у них тоже оказались сходными с ощущениями Бориса и Леонида: словно раскалённым утюгом ударили по обнажённому мозгу.

Глава 20

Последствия удара

Пока мы ехали к неведомой тёте, мне несколько раз становилось дурно, накатывала тошнота. Приходилось часто закрывать глаза из-за странного головокружения, вследствие чего изображение двоилось, а то и троилось. Я молчал, сжав зубы, и не сразу обратил внимания, что Лёня тоже давно не отзывается на озабоченное чириканье рыжего солнышка. А когда всё-таки оглянулся, увидел друга, обвисшего на ремне безопасности, и понял, что он без сознания.

Протянул руку, пощупал его пульс, сделал беглый осмотр состояния, вздохнул свободнее: вроде временное беспамятство, ничего страшного. Но на мои действия обратила внимание Татьяна, резко оглянулась и всполошилась не на шутку:

– Что с ним?! – и начала резко притормаживать для разворота: – Сейчас заедем в «Скорую»! Это тут, почти рядом!

– Не останавливайся! – настойчиво потребовал я. – Езжай дальше! Всё в пределах нормы. Нас предупреждали о подобных последствиях, и мы к этому готовы. Фактически мы и подписку дали о неразглашении, потому никаких «Скорых» или поликлиник. Тела у нас особенные, справимся.

Она продолжила ехать в прежнем направлении, но чуть ли не ползком. При этом засыпала меня кучей вопросов, на которые я никак не мог дать дельных ответов. А тут ещё и у самого состояние – хуже не придумаешь. Да и понимание довлеет: как только остановимся, придётся в Лёню все остатки своих сил вбухать для должной поправки его здоровья.

Поэтому я не выдержал и после настойчивых причитаний сдать нас медикам сорвался в раздражении:

– Тань, если не можешь нас принять такими, какие мы есть, остановись, мы выйдем. Только не читай мне нотации и не доставай советами. Поверь, я лучше знаю, что нам надо!

Она сразу надула губки бантиком, порозовела от обиды и, скорей всего, отвернулась бы от меня в сторону. Но приходилось следить за дорогой. Разве что чуть позже проворчала еле слышно: