Месть - Юрий Иванович (2018)

Ивлаевы тоже отправились к своему транспортному средству несколько перегруженными. Ещё и побитую медсестру поддерживать пришлось. Ей ведь больше всех досталось, после того как опекунши свалились в странный обморок. Лечить её сейчас не было ни сил, ни времени, и она совсем расклеилась.

Встречающая их вторая опекаемая встретила восклицаниями:

– Наконец-то! Уже вся извелась! Не знала, что думать, куда бежать и кого звать на помощь! – она же сразу заметила за спинами соратниц поднимающийся на соседней улице дымок: – Подожгли вертеп?

Получив кивки в ответ, стала помогать грузить чемоданчики прямо в салон, у ног. Потому что в багажном отделении места не было. Ну и к подруге сразу стала приставать, что случилось да почему она в таком непритязательном виде. Та несколькими фразами поведала о случившихся в ночном клубе перипетиях и добавила:

– Сейчас едем искать двух сбежавших козлов. Они очень ценные пояса у девочек забрали. Надо изъять. Уникальные вещи.

Отъезжали с места стоянки под разгорающееся зарево пожара в наступившей ночи и под вой съезжающихся пожарных машин. «Фольксваген» вела Мария неспешно, осторожно, объезжая важные перекрёстки дорог. Перегружены изрядно, и не стоит привлекать внимание дэпээсников, количество которых с каждой минутой только возрастало. Похоже, власти региона всех подняли по тревоге. Как-никак третий пожар в городе за неполные сутки.

Город покинули просёлочными дорогами, которые бывшая детдомовка знала великолепно:

– Наш детдом здесь рядом, – поясняла она. – Мы в юности все окрестности излазили, да и потом на все выходные сюда приезжали, младшими детишками опекались и «Зарницы» для них устраивали. Кстати! Мы можем туда заехать и переночевать. Сейчас же будни, гостевой домик свободен, а директор для меня, словно родная бабушка. Примет нас с настоящей материнской любовью. Вот увидите, она такая! Добрейшая! Вы её полюбите с первой же минуты!.. Да и наша завхоз – чудо, а не женщина. Сама голодная могла остаться, но нас всех кормила всегда и полностью. Заодно и я бы им на глаза показалась, всё-таки полтора месяца отсутствовала.

Ивлаевы думали и советовались недолго:

– Можно и с ночёвкой. Но представишь нас как спонсоров, пожелавших и дальше оставаться неизвестными. Разгрузим часть добра и денег в сейфы и кладовки вашего детдома. Пусть средства пойдут на пользу самым несчастным и нищим в нашей гигантской и богатейшей стране.

Заехали. Познакомились. Тут же были обласканы, устроены и накормлены горячей пищей, несмотря на полночь. Час сопутствующей при этом беседы в самом деле заставил Ивлаевых и бывшую медсестру без ума влюбиться в двух старушек. Ну как старушек?.. Скорей это были две крепенькие, пробивные женщины весьма пожилого возраста. Бойкие, милые, с каким-то незаметным сиянием, которое исходило от них по всей ауре. Они буквально первой же улыбкой и первыми словами располагали к себе навсегда.

Да и здешняя воспитанница не прекращала шептать в уши подруг:

– При любых властях директор и завхоз никого не боялись. Все чиновники от них шарахались, как от чумных. Потому что добивались каждому воспитаннику при выходе в самостоятельную жизнь не просто какую-то клетушку в бараке, а полноценную однокомнатную квартиру. Пусть с зубовным скрежетом, пусть ругаясь и грозя уголовниками, но нужную жилплощадь власти нам выделяли. Только за это мы готовы наших благодетельниц на руках носить до конца наших жизней.

Между прочим, о своих злоключениях недавняя рабыня тоже бабушкам рассказала, прорыдав у них на плечиках. Правда, делала это, не вдаваясь в детали заключительного действа. Только и призналась, размазывая слёзы по щекам:

– Чудом оттуда вырвалась! Спасибо за это добрым людям!

Завхоз сразу сделала стойку на самое главное:

– Квартиру твою отобрали? – как оказалось, и в этом деле старушки прикрывали своих воспитанниц особыми законами. Тем запрещалось продавать полученные от государства жилища в течение пяти лет.