Ветер с востока - Александр Михайловский, Александр Харников (2016)

Две-три минуты сплошного ураганного огня, и батальон, покрошенный в фарш, лег на месте. С дороги на обочину почти никто не успел отбежать. Не буду вам рассказывать, что способен сделать при прямом попадании с человеком 30-мм осколочный снаряд из автоматической пушки или такая же граната из АГС-30. Результат же больше напоминал не верещагинское поле сражения с грудами мертвецов, а мясную лавку.

Секунду спустя после первого нашего выстрела, по соблюдающим при движении положенные интервалы второму и третьему батальонам испанского головного полка, ударили наши бойцы с фланговой позиции под Сырцом. Дистанция у них была от километра и более, поэтому Сырец работал только из тяжелого вооружения. Зато им можно было применять главный калибр БМП 100-мм орудие 2А70, чем они и воспользовались, с первой же минуты боя превратив всю испанскую артиллерию в груду исковерканного железа. Досталось и пехоте, по которой прошлись крест-накрест очередями из автоматических пушек, крупнокалиберных пулеметов и станковых гранатометов.

Правда, стопроцентных потерь нанести противнику не удалось – расстояние было побольше, да и отсутствие в «концерте» стрелкового вооружения сказалось. Понеся потери примерно на треть от первоначальной численности личного состава и до ста процентов техники, испанцы храбро залегли в придорожных канавах. Пушки и пулеметы свой огонь прекратили, и одни лишь агээсы упрямо пытались нащупать навесным огнем испанцев, чтобы отсыпать прячущимся донам дополнительную порцию русских пряников.

И вот после примерно десяти минут обстрела, когда одна особо удачная очередь, – бах, бах, бах, бах, бах, бах – все же легла прямо по испанской пехоте, у какого-то храброго идальго из Ла-Манчи все-таки что-то, похоже, перемкнуло в заднице, и он решил повоевать со зловредными ветряными мельницами.

Уцелевших от первого обстрела испанцев он поднял в лобовую атаку на Сырец. Степень идиотизма такого решения зашкаливала. Атакующим нужно было пройти тысячу – тысячу двести метров по слегка пересеченной открытой местности, покрытой примерно метровым снежным покровом, под перекрестным огнем хорошо вооруженного противника, сидящего в окопах полного профиля.

Ну, сперва было даже интересно посмотреть, как, повинуясь команде, испанские солдаты встали и пошли в направлении Сырца, выставив перед собой ножевидные штыки немецких винтовок. Рассредоточенные цепи – это не плотные походные колонны, и пулеметы с автоматическими пушками не могли снимать такую же богатую жатву, как и в первые минуты боя. Конечно, ребятам в Сырце было неудобно вести огонь по развернутым к ним фронтом испанским цепям. Зато наша позиция оказалась у противника точно на фланге, и мы сумели вволю пострелять из автоматических пушек и АГС, вправляя мозги пришельцам с Пиренеев.

Тут уж прямых попаданий почти не было, так что количество раненых у испанцев резко превысило количество убитых. А раненый, как известно, не только сам выбывает из боя, но требует для своей транспортировки в тыл еще двух здоровых солдат. Короче, лишь когда испанцы прошли полпути до Сырца, они поняли всю глубину своих заблуждений. Дело в том, что с дистанции в полкилометра ребята, сидящие у Сырца, прицельным огнем подключили к делу все свои СВТ и АКС.

От такого афронта, а они, наверное, думали, что в Сырцах вообще нет пехоты, испанские вояки тут же залегли. В снег. Что называется, с головой. А в их обмундировании на «рыбьем меху» да еще без какого-нибудь завалящего коврика долго не полежишь – верная смерть от холода. Кто на ноги поднялся, того – цвик-цвик, цвик-чпок – тут же подстреливают.