На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

Выйдя из себя, незадачливый клиент в гневе вскочил:

– Нет-нет, не трудитесь. Я пришел без предварительной договоренности. Не смею задерживать. Вот мой последний взнос, Страйк.

И вылетел из приемной.

Через полтора часа Робин с матерью молча сидели в такси, уносившем их на вокзал Кингз-Кросс, в ногах у них слегка покачивался чемодан Линды.

Перед возвращением в Йоркшир Линда настояла на знакомстве со Страйком.

– Ты у него сколько уже, год с лишним? Он ведь не станет возражать, если я просто забегу поздороваться? Должна же я посмотреть, где ты работаешь, чтобы лучше понимать твои рассказы…

Сколько могла, Робин сопротивлялась. Ее смущала сама идея маминого визита. Эта затея представлялась ей детской, неуместной и попросту глупой. К тому же Страйк, увидев свою помощницу в сопровождении мамы, мог бы усомниться в ее профессиональной пригодности.

Как же горько сожалела Робин, что не сумела скрыть свой ужас при виде вложения в открытку с репродукцией Веттриано. Как можно было дать слабину, особенно после того, как она посвятила Страйка в свою собственную историю. Выслушав ее исповедь, он тогда сказал, что это не будет иметь никакого значения, но она-то знала: что ей можно, а чего нельзя – всегда решали за нее другие.

Такси катилось вдоль кольцевой линии метро; Робин убеждала себя, что мама не виновата в этой неловкости. Она сама должна была заранее позвонить Страйку и тогда не спугнула бы Повторного. Если уж честно, Робин понадеялась, что Страйк уйдет по делам или будет сидеть в мансарде, а она спокойно покажет Линде свое рабочее место, не отвлекаясь на церемонии. Она просто-напросто опасалась, что после ее звонка Страйк, в силу своей природной любознательности и вредности, специально задержится в конторе, чтобы познакомиться с ее мамой.

Линда со Страйком мило болтали, пока Робин молча заваривала чай. Она подозревала, что Линда так рвалась познакомиться со Страйком именно для того, чтобы оценить градус теплоты в отношениях дочери и ее босса. Из-за постоянного недосыпа Страйк выглядел хуже некуда: на добрый десяток лет старше своего возраста, с щетиной на подбородке и ввалившимися глазами. Взглянув на него, Линда всяко отбросит подозрения, что дочь тайно сохнет по такому экземпляру.

– Должна сказать, он произвел на меня хорошее впечатление, – заговорила Линда, когда впереди возникло похожее на дворец кирпичное здание вокзала Сент-Панкрас. – Красавцем его не назовешь, но что-то в нем есть.

– Пожалуй, – холодно ответила Робин. – Сара Шедлок тоже так считает.

Перед их отъездом на вокзал Страйк отозвал Робин в сторону и вручил ей самое начало списка, в котором значились массажные салоны, стриптиз-бары и клубы эротических танцев Шордича; ей предстояло завершить их перечень, а потом обзвонить эти заведения одно за другим и выяснить, не работает ли в каком-нибудь из них Ноэл Брокбэнк.

– Я почти уверен, – добавил Страйк, – что он опять пошел в охранники или вышибалы. На что еще годен этот громила с пробитой головой и такой биографией?

Из уважения к Линде, которая навострила уши, Страйк решил не уточнять, что Брокбэнк, по его мнению, будет обеими руками держаться за работу в секс-индустрии, где проще всего найти беззащитных женщин.

– Хорошо, – ответила Робин и оставила список на своем рабочем столе, куда положил его Страйк. – Я только провожу маму и сразу вернусь…

– Нет, лучше будет, чтобы ты звонила из дому. Помечай каждый звонок. Все расходы я возмещу.

Перед глазами у Робин мелькнули Destiny’s Child с постера их альбома «Survivor».

– А на работу когда выходить?

– Когда управишься, – ответил он и, правильно истолковав ее выражение лица, добавил: – Ты же знаешь: мы, скорее всего, навсегда лишились Повторного, так что Папой-Злодеем займусь я сам…

– А как насчет Келси?