На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

And in the hands of someone like you

I think it’d kill.

Blue Öyster Cult. «Searchin’ for Celine»[72]

Робин была на десять лет моложе Страйка. Она пришла к нему в офис, когда в жизни у него настала черная полоса, и была принята без особой охоты и радости. Временная секретарша требовалась ему не более чем на неделю, но, из-за того что в первый же день Страйк чуть не угробил ее, сбив с ног на металлической лестнице, ему казалось, что он ей должен. Каким-то образом получилось так, что она осталась еще на неделю, затем на месяц и наконец стала постоянной напарницей. По ходу дела набираясь опыта, она помогла ему избежать почти неминуемого банкротства, способствовала подъему его агентства и не просила ни о чем, разве что о возможности оставаться рядом и быть полезной, когда его бизнес снова стал рушиться.

Робин нравилась всем. Робин и ему нравилась. Да и как могло быть иначе после всех перипетий, выпавших на их долю? Однако с самого начала он сказал себе: стоп. Нужно сохранять дистанцию. Рубежи должны оставаться там, где они есть.

Она появилась в его жизни в день окончательного разрыва с Шарлоттой, с которой они то встречались, то разбегались в течение шестнадцати лет. Страйк до сих пор не мог с уверенностью сказать, что преобладало в их отношениях: блаженство или мучения. Помощь Робин, ее внимание, ее увлеченность тем, чем занимался он сам, ее восхищение им лично (если уж говорить без ложной скромности и называть вещи своими именами) стали бальзамом на раны, которые нанесла ему Шарлотта, – на эти глубинные травмы, намного пережившие оставленные ею прощальные сувениры в виде фингала под глазом и царапин на лице.

Сапфировое колечко невесты на безымянном пальце Робин тогда показалось полезным дополнением, своего рода предохранителем, запретительным знаком. Преграждая путь к чему-то большему, оно давало ему возможность рассчитывать… на что? На ее поддержку? На дружбу? На незаметное преодоление барьеров? Задним числом он понимал, что они оба имели доступ к личной информации, которой владели очень и очень немногие. Робин была в числе трех (по его прикидкам) человек, знавших о мнимом ребенке, которого Шарлотта, по ее словам, потеряла, но от которого – если он вообще существовал, – скорее всего, избавилась в результате аборта. В свою очередь, Страйк, один из немногих, знал об измене Мэтью. Несмотря на решение Страйка сохранять дистанцию, их что-то притягивало друг к другу. Он точно помнил ощущения того вечера, когда держал Робин за талию и после бесцельного шатания по городу привел к отелю «Хэзлиттс». Она была достаточно рослой, идти с ней в ногу оказалось легко. Ему не нравилось, когда приходилось наклоняться. Он никогда не любил миниатюрных женщин. Она тогда сказала: «Мэтью этого бы не одобрил».

Знай он, как это понравилось Страйку, – не одобрил бы еще сильнее.

В плане внешности она даже близко не стояла к Шарлотте. Шарлотта обладала такой красотой, от которой мужчины забывали себя и лишались дара речи. Робин, как он не мог не заметить, когда она наклонялась выключить компьютер, была вполне аппетитной девушкой, но в ее присутствии мужчины не теряли дара речи. Наоборот, если вспомнить Уордла, при ней у них только развязывались языки. И все же ему был приятен ее вид. Ее голос. Ему нравилось быть с ней рядом.

Не то чтобы он хотел быть с ней; до такого безумства он не доходил. Невозможно вместе заниматься бизнесом и одновременно крутить роман. Да и вообще она была не из тех, с кем легко замутить. С первого дня их знакомства он понимал, что она обручена и для него не предназначена, а потому смотрел на нее как на женщину, созданную для брака.