Утраченный символ - Дэн Браун (2010)

— Роберт, я не дам брату погибнуть из-за этого сокровища. Какие бы важные секреты ни хранило навершие… сегодня все тайное станет явным.

С этими словами Кэтрин решительно дернула бечевку, и сургучная печать раскололась.

Глава 63

В тихом вашингтонском районе к западу от Эмбасси-роу есть огороженный сад в средневековом стиле: говорят, здешние розы ведут свою родословную от розовых кустов, выращенных в XII веке. Среди извилистых тропок, выложенных булыжниками из личной каменоломни Джорджа Вашингтона, скрывалась садовая беседка, именуемая Тенистым павильоном.

Этим вечером умиротворенную тишину сада нарушил молодой человек.

— Вы здесь?! — крикнул он, ворвавшись в деревянные ворота.

В ответ прозвучал слабый, едва слышный голос:

— Да, в беседке… воздухом захотел подышать.

Завернутый в одеяло настоятель сидел на каменной скамье. Старик был совсем крошечный, с миниатюрными чертами лица; годы согнули его почти вдвое и лишили зрения, но силы духа ему было не занимать.

Тяжело дыша, юноша выпалил:

— Сейчас… звонил ваш друг… Уоррен Беллами!

— Правда? — Старик вскинул голову. — Что он хотел?

— Не знаю, но было понятно, что дело срочное. Сказал, чтобы вы как можно скорее прослушали его сообщение.

— И все?

— Нет. — Молодой человек умолк. — Мистер Беллами передал вам один вопрос. — «Очень странный вопрос». — Попросил ответить сразу же.

Старик придвинулся ближе.

— Что за вопрос?

Юноша повторил слова Уоррена Беллами, и лицо настоятеля залила такая бледность, что ее было видно даже в лунном свете. Старик скинул одеяло и начал вставать.

— Проводи меня. Сейчас же.

Глава 64

«Больше никаких тайн», — подумала Кэтрин Соломон.

Она только что развернула бесценный сверток Питера. На столе лежали куски раскрошенной печати, которую берегли несколько поколений Соломонов. Лэнгдону происходящее явно было не по душе.

Под выцветшей бумагой оказалась серая каменная шкатулка, похожая на цельный гранитный куб — никаких петель, замков и щелей. Она напомнила Кэтрин китайскую шкатулку-головоломку.

— Похоже на обтесанный камень… А на снимке она точно полая, с навершием внутри?

— Да. — Лэнгдон приблизился к Кэтрин, внимательно разглядывая загадочную шкатулку, и они осмотрели ее со всех сторон.

— Нашла! — Кэтрин попала ногтем в скрытую щель вдоль одного из верхних краев. Поставив шкатулку на стол, Кэтрин осторожно подняла крышку — она двигалась мягко и гладко, как у дорогой коробочки для драгоценностей.

Оба потрясенно замерли: шкатулка будто бы светилась изнутри, да так ярко, что даже не верилось. Кэтрин впервые видела такой большой кусок золота и не сразу поняла, что драгоценный металл просто отражает свет лампы.

— Вот это да… — прошептала она. Пролежав в каменной шкатулке больше века, навершие нисколько не поблекло.

«Золото не подвластно энтропийным законам разложения; это одна из причин, по которой наши предки считали его волшебным металлом».

Кэтрин присмотрелась; сердце быстрее застучало в груди.

— Тут гравировка!

Лэнгдон тоже наклонился, коснувшись Кэтрин плечом, и его голубые глаза вспыхнули. Он уже рассказал Кэтрин о древнегреческой традиции создания симболонов, зашифрованных табличек, разъятых на части, и про то, что отделенное от пирамиды навершие должно содержать ключ к расшифровке надписи. По-видимому, гравировка на нем и создаст порядок из хаоса.

Кэтрин поднесла шкатулку к свету.

Надпись была очень мелкой, но вполне четкой — небольшой текст на одной из граней золотой пирамидки. Кэтрин прочла шесть простых слов.

Потом прочла еще раз.

— Нет! — заявила она. — Не может быть!