Жатва - Тесс Герритсен (2015)

Эбби повернулась и теперь уже внимательно посмотрела на юную вампиршу. Совсем девчонка. Когда-то давно сама была такой. Это было в другом жизненном пласте, где она тоже боялась Уэттига, боялась что-то сделать не так и потерять все, ради чего училась и работала. Сейчас Эбби уже ничего не боялась. А у этой девочки было полным-полно страхов.

Вздохнув, Эбби подошла к койке и села.

Флеботомист поставила поднос на ночной столик и принялась вскрывать стерильные пакеты с бинтом, одноразовой иглой и одноразовым шприцем для забора крови. Судя по количеству пробирок, вампирша успела достаточно нагуляться по этажам и палатам. В стойке оставалось всего несколько свободных ячеек.

– Из какой руки лучше? – спросила девушка.

Эбби протянула ей левую руку и равнодушно смотрела, как пугливая девочка прилаживает резиновый жгут. Эбби привычно сжала руку в кулак. На руке проступила головная вена, уже исколотая иглами капельниц. Собственно, процесс забора крови Эбби не интересовал. Она отвернулась и стала разглядывать пробирки в ячейках. Лакомство вампирши.

Одна пробирка сразу привлекла внимание Эбби. Пробирка была закрыта фиолетовой крышкой. Она прочитала надпись на этикетке:

ВОСС, НИНА

ХИРУРГ. ОТД. ИНТ. ТЕР.

КОЙКА № 8

– Ну вот и все, – сказала вампирша, вытаскивая иглу. – Вам не трудно подержать марлевую салфетку?

– Что? – рассеянно переспросила Эбби.

– Прижмите салфетку. Сейчас я ее зафиксирую лейкопластырем.

Эбби машинально прижала салфетку и снова оглянулась на пробирку с кровью Нины Восс. В углу этикетки стояло имя лечащего врача: доктор Арчер.

«Нина Восс снова в клинике, – подумала Эбби. – Снова в лапах кардиоторакальных хирургов».

Флеботомист ушла.

Эбби расхаживала перед окном, поглядывая на облака. Те становились все чернее. Ветер кружил над стоянкой клочки бумаги и прочий мусор. Под его напором дребезжала оконная рама.

«Значит, организм Нины не захотел принять чужое сердце».

А ведь это было заметно еще несколько дней назад, когда они катались в лимузине. Еще тогда Нина показалась ей говорящим трупом. Неестественно бледное лицо, синюшные губы. Все это говорило об отторжении пересаженного сердца.

Эбби открыла шкаф и увидела объемистый пластиковый мешок с надписью «ВЕЩИ ПАЦИЕНТА». Там лежали ее туфли, забрызганные кровью брюки и сумочка. Бумажника не было. Скорее всего, его убрали в больничный сейф. Эбби порылась в сумочке. На дне обнаружилось несколько мелких монет. Они могут очень пригодиться.

Эбби надела брюки, оставив вместо кофточки верхнюю часть больничной пижамы. Надев туфли, она приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

Стол дежурной медсестры пустовал. Но неподалеку стояли еще две сестры: одна говорила по телефону, вторая возилась с бумагами. Никто из них даже не взглянул на Эбби.

В это время пожилая женщина в розовой форме волонтера выкатила из лифта тележку с подносами. Наступало время ужина. Оставив тележку возле стола, женщина взяла два подноса и скрылась за дверью палаты.

Только тогда Эбби выскользнула в коридор. Тележка с едой загораживала обзор, и потому Эбби беспрепятственно миновала обеих медсестер.

Подниматься в лифте было опасно. Ее могли узнать. Эбби воспользовалась лестницей. Она поднялась на двенадцатый этаж. Знакомое место: операционные блоки. Отделение интенсивной терапии находилось за углом. Свернув в коридор, ведущий к операционным, Эбби остановилась перед тележкой с одеждой и взяла оттуда хирургический халат, шапочку с цветочным узором и бахилы. Весь этот голубой наряд делал ее неотличимой от других врачей.

Оставалось добраться до реанимации хирургического отделения.