Жатва - Тесс Герритсен (2015)

На полу валялась утренняя почта, просунутая в дверную щель. Счета, церковные газеты, просьбы о пожертвовании. Трудно поверить, какое великое множество людей по всему миру испытывают нужду! Бренда собрала корреспонденцию и понесла на кухню, просматривая на ходу. Среди счетов и газет она увидела конверт со своим именем. Только ее имя, никакого обратного адреса.

Она вскрыла конверт, достала сложенный лист. Письмо состояло из одной строчки, отпечатанной на машинке: «Ваша тетя умерла не своей смертью».

Письмо было подписано: «Друг».

Счета и газеты выпали из рук Бренды и разлетелись по кухонному полу. Бренда тяжело опустилась на стул. Ей уже не хотелось есть. Чувство глубокого покоя напрочь исчезло.

За окном послышалось карканье. Подняв голову, Бренда увидела ворону на ветке соседнего дерева. Желтый птичий глаз вперился в нее.

Это был еще один знак.

13

– Насколько понимаю, поздравления своевременны и уместны, – сказал Фрэнк Цвик, поднимая голову от операционного стола.

С локтей Эбби капала вода. Она только что покончила с десятиминутной процедурой мытья рук и вошла в операционную. Цвик и двое медсестер улыбались.

– Никогда бы не подумала, что этого мужчину можно захомутать. Мне казалось, такой и за миллион лет не женится, – сказала операционная сестра, подавая Эбби полотенце. – Оказывается, холостячество все же излечимо. И когда он осчастливил вас своим вопросом?

Эбби надела хирургический халат и потянулась за перчатками.

– Два дня назад.

– И вы целых два дня держали это в тайне?

– Хотела убедиться, что он вдруг не передумает, – засмеялась Эбби.

«Он не передумает. Мы сейчас гораздо больше уверены друг в друге, чем раньше».

Улыбаясь, она прошла к столу, где уже лежал пациент под анестезией. Кожа на его груди была желто-коричневой от бетадина. Операция не отличалась сложностью: вскрытие плевральной плоскости через грудную клетку, затем клиновидная резекция периферического пульмонарного узла. Таких операций на счету Эбби было более чем достаточно, и все подготовительные действия она совершала почти машинально. Наложить стерильные тампоны. Прикрепить зажимы. Голубыми накидками скрыть остальные части тела пациента. Поставить дополнительные зажимы, чтобы накидки не сбились.

– И когда же наступит этот великий день? – спросил Цвик.

– Мы пока не решили. Обсуждаем варианты.

Фактически подготовка к свадьбе пока оставалась на стадии разговоров. Делать ли свадьбу с размахом или скромную? Кого пригласить? Проводить торжество в саду или в гостиной? Ясность была достигнута только в одном: медовый месяц они проведут на пляже. На любом пляже. Главное, чтобы там росли пальмы.

Теплый песок. Голубая вода. И Марк. При мысли о грядущем рае Эбби улыбнулась еще шире.

– Держу пари, что для праздника Марк выберет яхту, – сказал Цвик. – Где еще жениться, как не на палубе своей любимой игрушки?!

– Только не яхта.

– Назревает первый семейный скандал.

Эбби закончила подготовительную часть операции. В это время в операционную вошел Марк. Облачившись в халат и перчатки, он встал рядом с нею.

Они улыбнулись друг другу. Эбби взяла скальпель.

– Скажите, доктор Ди Маттео у вас? – послышалось из динамика интеркома.

– Да, – ответила одна из медсестер.

– Нельзя ли попросить ее снять халат и выйти?

– Они готовятся оперировать. Подождите, пока закончится операция.

Интерком замер, но всего на пару секунд.

– Мистер Парр настоятельно просит ее выйти из операционной.

– Объясните ему, что доктор Ди Маттео задействована в операции, – сказал Марк.

– Он это знает. Но причина очень серьезная. Мы ждем доктора Ди Маттео немедленно, – ответил голос из интеркома.

– Они не отвяжутся, – поморщился Марк. – Выйди к ним. Но нам нужен ассистент. Пусть пришлют кого-то из интернов.