Головокружение - Франк Тилье (2015)

– Знаю. В этом огромную роль играет холод. Он заставляет организм растрачивать резервы на поддержание температуры для жизнеобеспечения. И этим объясняется то, что наши глаза видят порой странные вещи. Но если я здесь нашел маленького паучка, это означает, что есть и другие насекомые, а может, и мелкие зверьки. Будем есть их, если придется.

– Я не видел никаких насекомых. Ни одного живого существа. Микробы и те мои. А что? Если мы найдем навозного жука, мы его что, на троих делить будем?

Я подумал о существе, которое карабкалось по скале. Животное или вообще непонятно что? А может, привиделось? Я вздрогнул, а Фарид снова зашмыгал носом.

– Ты, наверное, рассердишься на меня… ну, что я думаю о таких вещах, но… это без конца крутится у меня в голове. И отделаться от этой мысли я не могу.

– А в чем дело?

– Может быть, существует решение проблемы еды. Кое-что, что поможет нам продержаться. И придаст нам сил, бодрости и тепла. Ну, скажем так…

– Говори, что ты ходишь вокруг да около?

– Твоя собака.

Его ответ убил меня, я почувствовал себя обескровленным. То, что для них было очевидным, мне даже не приходило в голову. Потому что Пок был не просто собакой. Он был моим лучшим другом.

– Моя… моя собака?

Фарид вскинулся, сбросив с плеч спальник и сняв перчатки. Пальцы у него были и правда в ужасном состоянии.

– Я с самого начала задавал себе вопрос, зачем здесь твоя собака. С чего это тебе такие привилегии, почему именно тебе захотели доставить удовольствие. Как видишь, само понятие удовольствия здесь не существует. Вряд ли наш палач, учитывая его садизм, хотел тебе сделать приятное. И потом… все эти тарелки, приборы… Думаю, ответ на вопросы один: голод. Обалдеть, до чего пустой желудок обостряет способность мыслить.

Меня захлестнул гнев.

– Никто никогда не прикоснется к Поку.

– Ну да, ты говорил. Но ты же говорил, что нельзя бросать человека, который нуждается в помощи? Скоро помощь потребуется мне. Я не хочу умирать, а тем более здесь и такой смертью. А твоя собака – всего лишь животное.

– Для меня Пок – гораздо больше, чем собака. В тот день, когда я вырвал его из лап неминуемой смерти, не я спас ему жизнь, а он мне.

– Ну так он еще раз может спасти тебе жизнь, и нам тоже. Жертва на благо общества… У нас демократия, парень. Если ничего не предпринять, то сдохнем все, и пес вместе с нами.

– Нет, весьма сожалею. Съесть мою собаку – это… это равносильно каннибальству.

Фарид вернулся в свой угол и натянул рукавицы. Сигарету он раскуривать не стал, только понюхал с жадностью.

– В любом случае имей в виду, что если уж я об этом подумал, то уж Мишель и подавно. И он твоего разрешения спрашивать не станет.

18

Когда я учился в школе, у нас в коридоре висел застекленный ящик, выкрашенный красной краской. Там, насколько я помню, хранился топор. А снизу была надпись: «В случае опасности разбить стекло». Думаю, что каждый, кто прочтет мое руководство по выживанию, должен поместить его у себя в доме в такую же застекленную витрину.

Макс Бек (напарник Жонатана Тувье по восхождениям). Выживание в любых условиях

После слов Фарида мне очень захотелось сразу приласкать Пока, и я вышел из палатки. Он больше не выгрызал у себя лысин в шкуре, я обнял его и вдруг заметил, что к его губе прилипли кусочки бумаги. Под собачьей грудью оказалось письмо, которое пес уже начал жевать.

Мне захотелось пустить себе пулю в лоб: это письмо я оставил в палате Франсуазы за два дня до того, как мы узнали, что у нас есть донор костного мозга. Слезы хлынули у меня из глаз. Бумага смялась и попортилась, но текст сохранился хорошо, и я принялся читать про себя:

Моя милая Франсуаза,