Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Добегаю до полосы густого подлеска и бегу сквозь него так быстро, как только могу. По пути обзавожусь коллекцией синяков и порезов. Да, я знаю, что бежать в темноте – это невероятно дурацкая идея. Замедляю шаг, нащупываю путь, успешно избегая того, чтобы напороться на острую сломанную ветку. Обхожу ее, сажусь на корточки и расстегиваю рюкзак. Достаю кейс с пистолетом и открываю его. Не глядя собираю пистолет и проверяю магазин. Он пуст. Я ищу в рюкзаке запасные патроны и понимаю, что ублюдки из Нортонского полицейского управления, похоже, расстреляли почти весь мой боезапас для баллистической экспертизы.

Снаряжаю магазин всем, что осталось. Семь патронов. Всего семь.

«Хватит и одного», – говорю я себе. Это ложь, конечно. Адреналин заставляет людей двигаться, сражаться, делает их смертельно опасными даже тогда, когда им следовало бы уже пасть замертво.

Но это работает и в мою пользу тоже. Я не собираюсь лечь и сдаться.

Сейчас страх делает меня сильной. Зоркой. Необычайно выносливой.

Ослепительная вспышка белого света разрывает воздух, и я чувствую, как от электрического разряда все волоски на моем теле поднимаются дыбом; затем раздается оглушительный раскат грома. Молния бьет в соседний холм, и сосна, стоящая на нем, внезапно вспыхивает. Ее верхняя половина откалывается и падает, рассыпая вокруг искры.

И в этом свете я вижу темный силуэт Грэма, пробирающегося через подлесок. Он совсем рядом.

Нужно действовать. Он тоже может увидеть меня.

Это похоже на кошмар, особенно в свете дерева, горящего вдали: кустарник, стволы деревьев, дождь, густая грязь скользит под ногами, облепляет мои ботинки и штанины моих джинсов. Я мерзну, но почти не чувствую этого – все мои силы сосредоточены на том, чтобы двигаться быстро, но как можно бесшумнее. Я не знаю, где Грэм. Я не могу рисковать и стрелять в него, пока он не окажется в прямой видимости, без всяких преград. Стрельба в панике – стрельба впустую.

И я не могу позволить себе случайно убить его. Он нужен мне живым. Мне нужно узнать, где мои дети.

Моя задача сложнее, чем его, и, как ни странно, в этот момент я представляю, что Мэл шепчет мне: «Ты можешь это сделать. Я дал тебе силу».

Мне ненавистно признавать это, но он прав.

Поднимаюсь до половины склона по крутой скользкой тропе, когда ощущаю, как мне в руку выше локтя впивается дробь. Что-то горячее расплескивается по верхней части руки, словно меня окатили кипятком из шланга. Шок быстро проходит; я шатаюсь, оскальзываюсь, хватаюсь за древесные стволы, чтобы удержаться на ногах. Сквозь дождь пробивается резкий сильный запах пороховой гари, и я с каким-то искренним удивлением думаю: «Он попал в меня». Логическая часть моего сознания говорит мне, что все не так плохо: это было скользящее попадание, а не прямой выстрел из дробовика, который разорвал бы мои мышцы в клочья. Это просто… неудобство. Я по-прежнему могу шевелить рукой, брать ею предметы. Все остальное может подождать. Ужас внутри меня кричит, чтобы я сошла с тропы, нашла укрытие, свернулась там и умерла, но я не могу позволить этому чувству управлять мною.

Я слышу что-то сквозь шум дождя и дальний рокот грома.

Грэм смеется.

Прячусь за толстый ствол дерева и перевожу дыхание, а когда оглядываюсь, то, по счастливой случайности, молния озаряет тропу. Грэм недалеко позади меня, и, когда он вскидывает руку, чтобы защитить глаза от яркой вспышки, я понимаю, что на нем очки ночного видения.

Он мог видеть, как я бегу в темноте.

Я ощущаю прилив отчаяния. У меня семь патронов в пистолете против его дробовика, и в темноте, среди этого адского дождя, я не могу прицелиться как следует, а у него эти чертовы очки. Я чувствую, как от меня ускользает последняя надежда. Я никогда не найду своих детей. Я умру и буду гнить здесь, на этой горе, и никто никогда не узнает, кто убил меня.