Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Ее сын и дочь видели, как унижают их мать прямо у них на глазах. Ее соседи глазели на это. Кое-кто достал смартфоны. Они сделали фотографии, сняли видео. Они загрузят кадры этого невероятного унижения в Интернет, чтобы другие люди от нечего делать могли посмеяться над нею, и не имеет значения, что потом все это окажется ошибкой. В Интернете все сохраняется навсегда. Джина постоянно предупреждала Лили об этом.

Салазар продолжала говорить, зачитывая Джине ее права, которых та сейчас не могла осознать. Женщина не сопротивлялась, когда детектив завела ей руки за спину, – просто не знала, как и когда нужно начинать сопротивляться.

Прикосновение металла наручников к влажной коже показалось ледяным. Джина пыталась унять странное высокое гудение в голове. Она чувствовала, как по ее лицу и шее стекает пот, но все казалось каким-то далеким, отдельным от нее. «Этого нет. Этого не может быть. Я позвоню Мэлу. Мэл все уладит, и мы вместе посмеемся над этим». Она не могла осознать, каким образом за минуту или две перешла от нормальной жизни к… к этому.

Брэйди кричал и пытался выскочить из машины, но полицейский удерживал его на месте. Лили, похоже, была так потрясена и испугана, что даже не могла пошевелиться. Джина посмотрела на детей и произнесла рассудительным тоном, удивившим ее саму:

– Брэйди, Лили, всё в порядке. Не бойтесь, пожалуйста. Все будет хорошо. Просто делайте то, что они вам скажут. Со мной все нормально. Все это – просто ошибка, понимаете? Все будет хорошо. – Рука Салазар крепко, до боли, сжала ее руку выше локтя, и Джина обернулась к детективу: – Пожалуйста, я не знаю, что, по вашему мнению, сделала, но я этого не делала! Прошу вас, присмотрите, чтобы с моими детьми ничего не случилось!

– Присмотрю, – с неожиданной теплотой ответила Салазар. – Но вам нужно пройти со мной, Джина.

– Но… вы думаете, что это сделала я? Что это я въехала на той машине в наш дом? Как бы я смогла это сделать? Я не пьяна, если вы полагаете… – Она умолкла, потому что только сейчас увидела мужчину, сидящего на носилках возле машины «Скорой помощи». Он дышал кислородом из баллончика, врач обрабатывал ему рану на голове, а поблизости маячил еще один полицейский. – Это он? Водитель той машины? Он пьян?

– Да, – подтвердила Салазар. – Абсолютная случайность, если вождение в пьяном виде можно назвать случайностью. Он выпил, воспользовавшись дневной скидкой на коктейли, свернул не туда – сказал, что пытался снова вырулить на шоссе, – и не сбросил скорость на повороте. В итоге врезался в ваш гараж, снеся стену.

– Но… – Теперь Джина ничего не понимала. Полное, ужасное непонимание. – Но если вы взяли его, то почему вы…

– Вы когда-нибудь бывали в вашем гараже, миссис Ройял?

– Я… нет. Нет, мой муж сделал из него мастерскую. Мы заставили дверь, ведущую туда из кухни, шкафами, и он заходил в гараж через боковую дверь.

– Значит, задние ворота не поднимаются? Вы больше не ставите туда машину?

– Нет, он снял подъемный моторчик, вход теперь только через боковую дверь. У нас есть парковочный навес, так что мне не нужно… Послушайте, в чем дело? Что происходит?

Салазар посмотрела на нее уже не сердито, а почти извиняясь. Почти.

– Я намерена кое-что показать вам, и мне нужно, чтобы вы дали объяснения. Понимаете?

Она провела Джину за заграждение, туда, где черные следы шин, свернув с тротуара, превращались в грязные рытвины, ведущие через двор до задней части внедорожника, бесстыдно торчащего из груды красного кирпича и прочих обломков. Должно быть, на этой стене висела доска с инструментами Мэла. Джина увидела пилу, присыпанную известковой пылью, и в течение нескольких секунд могла думать только об одном: «Он будет ужасно расстроен, не знаю, как сказать ему обо всем этом». Мэл любил свою мастерскую, это было его святилище.

Потом Салазар произнесла: