Сущность - Бентли Литтл (2020)

Родители опустили на них Меган. Они не знали точно, как ее пристегнуть, и у них не было времени разбираться, так что мама просто села на пол рядом с ней, чтобы не дать ей упасть, а папа захлопнул боковую дверь, сел на водительское сиденье, быстро выехал задним ходом с подъездной дороги на улицу и рванул вперед.

По дороге в больницу у Меган начала кружиться голова. Ей вдруг стало тяжело и дальше держать глаза открытыми, и она на минуточку их закрыла.

После этого образы и звуки стали прерывистыми: они то ненадолго возникали, то уходили опять. Одни из них оставались в ее памяти, другие сразу же забывались. Кресло на колесиках. Койка. Занавеска. Врач. «Она потеряла много крови». Укол. Плачущая мама. Телевизор. Рекламный ролик. Медсестра. Свисающий с крюка пластиковый пакет с отходящей от него трубкой. Звук зуммера. Папа, сидящий на стуле и смотрящий на нее. Джеймс. Бабушка. Два разговаривающих врача. Мама. Папа. Мама.

Наконец все утряслось. Меган находилась в больничной палате, был день. Солнце светило в окно, находящееся слева от нее над койкой, на которой лежал какой-то храпящий старик.

– Она пришла в себя, – взволнованно сказала мама, и, несмотря на слабость, Меган невольно улыбнулась. Слышать ее голос было так приятно. Папа тоже был здесь, он смотрел на нее сверху вниз, потом появилась медсестра, улыбнулась и сказала Меган, что все будет хорошо.

Она явно потеряла много крови, поскольку действительно разрезала какую-то артерию, хотя, к счастью, небольшую, иначе бы, вероятно, уже умерла. Врачи все зашили, потерю крови восполнили переливанием и сейчас давали ей какое-то лекарство, чтобы помешать образованию опасных тромбов. Ей придется остаться в больнице под наблюдением врачей еще на несколько дней.

– Сколько?.. – Меган попыталась было заговорить, но в горле у нее пересохло, и вместо слов из него вырвался только хрип.

Медсестра взяла пластиковый стаканчик с водой с подноса, прикрепленного к правому краю койки, и вложила в рот Меган соломинку. Девочка начала пить, и это была самая прохладная, свежая и вкусная вода, которую она когда-либо пробовала. Горло пришло в норму, и она сглотнула, прежде чем попробовать заговорить опять. И на сей раз голос был хотя и слабым, но ясным.

– Сколько времени я здесь нахожусь?

– Со вчерашнего вечера, – ответила медсестра.

С прошлого вечера? Большую часть времени, которое Меган провела здесь, она была в отключке, но ей все равно казалось, что прошло уже несколько дней.

После того как медсестра ушла, в палате, если не считать храпящего старика, остались только они трое. Какое-то время все молчали, потом родители переглянулись, мама откашлялась и очень осторожно, так что было видно – она специально готовилась к этому разговору, тщательно подбирая слова, сказала:

– Солнышко, я знаю, тебе не хочется быть здесь. Я понимаю – тебе тяжело, – и совсем не хочу, чтобы стало еще тяжелее, но у нас с папой есть кое-какие вопросы, которые нам хотелось бы тебе задать.

Меган знала, о чем мама спросит ее сейчас.

– Я знаю, это был несчастный случай. Прости меня, что напугала тебя и что из-за меня ты так глубоко разрезала ногу. Мне следовало бы сначала постучать. Но, девочка моя, зачем ты вообще это делала?

Меган очень хотелось иметь ответ на этот вопрос, но у нее его не было.

– Я не знаю, – призналась она и заплакала.

Мама подошла к ее койке. Она не могла обнять Меган – к той тянулось слишком много трубок и было подключено слишком много мониторов, – но положила руку на плечо дочери, лежащее на подушке.

– Ничего, – сказала она и пальцем вытерла слезы с ее щек. – Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, когда тебе станет лучше.